Бумажный Тигр 3

Соловьев Константин Анатольевич

– А это… Может помочь?

– Да, - небрежно бросил он, - Мне понадобится клерк, совершивший наименьшее количество продаж в этом месяце. Главное, чтоб он не был рыжим и вдвойне удачно, если не крещен. Еще нужен будет хорошо заточенный нож, стеклянное блюдо, девять свечей и веревка. Вы ведь сможете раздобыть все это, дорогая?

Взгляд мисс ван Хольц напомнил ему разбитую аптечную склянку. Прозрачный и острый.

– Вы… шутите, мистер Лайвстоун?

Он похлопал себя по жилетному карману.

– А вам бы хотелось, чтоб это не было шуткой, неправда ли? Чтобы старый Чабб взмахнул бритвой, убил какого-нибудь

бедолагу и тем спас всех прочих? Купил спасение вам всем? Что ж, это было бы эффектно, не спорю. Но знаете, что, мисс ван Хольц? Если вы считаете, будто подобное возможно в общении с демонами, вы, наверно, слишком много проработали в коммерческой компании.

Мисс ван Хольц стиснула кулаки.

– Не смейте так думать обо мне. Я не собиралась…

– Собирались, - тихо обронил он, - Не беспокойтесь, вы даже не представляете, сколько людей в этом здании уже спросили меня об этом или намереваются спросить в самом скором времени. И я отвечаю вам то же, что им. Нет. Я не могу задобрить демона чужой кровью. И вас предостерегаю от этого.

– Хорошо, - кажется, она заготовила воздуха на целую тираду, но осеклась уже на первом слове, - Хорошо… Чабб. Значит, вы не намереваетесь более торговаться с демоном. И не хотите его задобрить. Как и угрожать ему. В таком случае соблаговолите сообщить, чему именно вы намерены посвятить свое время?

Лэйд усмехнулся. Шлепки, которыми он награждал свой пиджак, не избавили его и от десятой доли пыли, но, по крайней мере, помогли вернуть подобие кровообращения. А с ним и все те чувства, которые одолевали его обычно после пробуждения.

– Охотно. Я собираюсь позавтракать.

***

Обыкновенно Лэйд старался завтракать плотно, несмотря на все уверения доктора Фарлоу в том, что тяжелый завтрак скверно действует на печень. Он знал, что утренний наплыв посетителей лишит его ланча, и если позволит перехватить кусок, то только лишь в жаркие полуденные часы, когда дневной зной гнетет своей тяжестью все вокруг, а кусок не лезет в горло.

Нет уж, пусть модники из Айронглоу, вооружившись рулетками, высчитывают дюймы окружности своих талий, пусть чопорные аристократы из Олд-Донована морят себя водянистой кашей с ломтиком грейпфрута, настоящие мужчины, которые еще не перевелись в старой доброй Англии, предпочитают хороший сытный завтрак, способный наполнить силами на весь день.

Во-первых, два тоста с беконом, яйцами и голландским соусом. Они не очень сытны, но здорово разогревают аппетит, пробуждая в желудке те добрые чувства, которые радуют хорошего едока. Толстый ломоть «черного пудинга»[1], неважно, холодный ли или горячий, он неизменно превосходен. Полновесная порция горячего хашбрауна[2] превосходно наполняет желудок и придает сил. И, конечно же, никакой завтрак немыслим без лепешек. Печеные лепешки из маисовой муки считались в Новом Бангоре представителями низшей кухни, но Лэйд, покупавший их в пекарне полли в трех кварталах от лавки, знал - если снабдить их сыром или джемом, они делаются изысканным кушаньем, служащим достойным венцом трапезе.

И, конечно, чай. Большой, в пол пинты, стакан хорошо заваренного чая, сдобренного сахаром и морошковым вареньем. После всего этого не возбраняется выпить рюмку мадеры и, испустив вздох удовлетворения, спуститься в лавку, чтобы поднять ставни и подмигнуть

запыхавшейся, уже ждущей под дверьми, Сэнди, которой не терпится распахнуть пасть своего никелированного, звенящего медяками, монстра…

Вздох, который издал Лэйд, не был вздохом удовлетворения. Он и сам ощутил его невеселый тон. Не было ни маисовых лепешек, ни свежего пудинга, ни горячих, с голландским соусом, тостов. Его завтрак был завтраком аскета, а не холостяка в расцвете сил.

Банка консервированных бобов. Половина бутылки вина. Два куска хлеба. Кусок холодного мясного рулета. Половина яблока.

Половина суточной порции, строго отмеренная ведомством Лейтона, столь скудная, что не заменила бы и трети привычного ему завтрака. Половину он съел вчера, вспомнил Лэйд. Валясь с ног от усталости, задыхающийся от миазмов, он нашел в себе силы протолкнуть в желудок половину своего пайка, прежде чем не канул с головой в непроглядную липкую топь ночных кошмаров. Кажется, он даже не успел почувствовать вкуса. Но сейчас он был голоден, отчетливо голоден, и голод уже не казался кокеткой, осторожно теребящей ноготками желудок, он был требовательным и нетерпеливым псом. Он не просто жаждал пищи, он требовал ее самым настойчивым образом.

Это скромное подношение едва ли удовлетворит его, мысленно вздохнул Лэйд, расстилая на столе чистую тряпицу, долженствующую изображать из себя скатерть. Не удовлетворит, но, может, придавит до обеда. Или, скорее, до ужина. И тот наверняка окажется еще скромнее, чем завтрак.

– Вы собираетесь есть? – язвительно осведомилась мисс ван Хольц, - В самом деле?

Она не удалилась, как надеялся Лэйд. Осталась стоять, наблюдая за тем, как он готовит свою немудреную трапезу.

– Господь наделил меня желудком, - вздохнул Лэйд, - И, верно, не напрасно. Отчего нет?

– Зная, что происходит вокруг?

– Тем более. Ни один человек не должен работать на пустой желудок, это скверно сказывается на умственных способностях.

– А с набитым желудком вы, конечно, будете куда эффективнее?

– По крайней мере, я не стану метаться по всему зданию, точно курица с отрубленной головой, нервируя людей и лишая их сна.

– Ах так…

Лэйд не позволил ей нарушить сервировку стола. Этот процесс всегда умиротворял его, настраивал на собранный деловой лад, позволял привести в порядок мысли. Забавно, подумал он, водружая перед собой примятую консервную банку, до чего мы привыкли к подобным ритуалам. Ведь, в сущности, порядок расположения столовых приборов никак не влияет ни на вкус еды, ни на ее качество. Это лишь формалистика, старые как мир традиции застольного этикета, которые мы возвели в сан сложной науки.

Но, вместе с тем, это неизменная часть любой трапезы, создающая часть очарования. Если столовое серебро не блестит, если тарелки и сосуды выставлены Бог весть как, без порядка и логики, это помешает получить полное удовольствие от еды. Выходит, даже формалистика, эта сухая бездушная материя, все-таки властна над сущим…

Размышляя подобным образом, он сервировал свой немудреный завтрак. Гнетущее молчание наблюдающей за ним мисс ван Хольц не тяготило его, он вообще позабыл, что в окружающем мире существуют звуки. И не хотел их слышать ближайшие полчаса. Хотя, вернее сказать было бы четверть часа – едва ли у мужчины его возраста и аппетитов уйдет больше времени…