Бумажный Тигр 3
Шрифт:
Брошенная Лейтоном бутылка врезалась в стену в нескольких футах от нее, лопнув, точно стеклянная бомба. Мисс ван Хольц испуганно вскрикнула. Ее не задело осколками, но здравомыслие заставило ее отступить к двери.
Лэйд мог ей лишь позавидовать. Ему оставалось лишь двигаться вперед, сжимая в кармане свое жалкое оружие, которое окажется бесполезным даже в том случае, если он вздумает им зарезаться. Он медленно делал шаг за шагом, огибая стеллажи, стараясь сохранять свою обычную походку – тяжелую, немного неуклюжую поступь Чабба, знакомую многим обитателям Хукахука.
–
Лэйд обогнул стеллаж и наконец увидел его. Мистера Лейтона. Начальника кадровой службы «Биржевой компании Крамби». И едва не поддался назад, повинуясь рефлекторному желанию тела. Человеческое или тигриное, это тело отчетливо ощущало опасность, а мистер Лейтон являл ее в самом очевидном виде.
Он стащил воедино всю провизию, что оставалась, свалив ее грудой в углу, и теперь пировал на этой груде, раздраженно отшвыривая вспоротые консервные банки и разорванные в клочья пакеты. Он не превратился в чудовище, с облегчением понял Лэйд, у него не прибавилось конечностей, из-под перепачканной ткани не торчали слизкие щупальца. Но в остальном…
Лэйд ощутил сухость в горле – словно съел по меньшей мере двадцать фунтов сухарей всухую. Ему отчаянно захотелось промочить горло, было бы чем…
Лейтон зарычал, встряхивая жестянку, которую Лэйд мгновенно узнал по пестрому ярлычку – «Картофель со спаржей. Пятнадцать унций». У него не было консервного ножа, как показалось сперва Лэйду, но было кое-что другое – пальцы на его руке превратились в загнутые костяные кинжалы, взрезавшие тонкую жесть словно ножницы по металлу. Банка тонко заскрипела, раздавленная, как мышонок в змеиной хватке, и извергнула на пол свое содержимое – комки вяло шевелящегося желе в обрамлении стеблей спаржи. В некоторых комках можно было узнать картофельные клубни, выпустившие тонкие шевелящиеся ростки, но Лэйд предпочел не присматриваться.
Лейтон зарычал, отшвырнув жестянку в стенку. Судя по груде разорванных банок и перепачканным обоям, это была далеко не первая его добыча за сегодня. Он вытащил следующую банку – «баранина с пряностями» - и одним злым движением когтей разорвал ее пополам. Этикетка лгала, это оказалась не баранина. Скорее, что-то вроде мумифицированной лягушки, на костях которой сохранилась лишь малая толика плоти. Лейтон, поколебавшись, сунул кусок в рот и несколько раз шевельнул челюстью, словно пытаясь распробовать. И глухо заворчал, сплевывая на пол.
– Испорчено.
Следующая банка была пузатой, как трехдюймовый снаряд. Сливовый сок. Лейтон одним махом оторвал у нее верх, точно это была не жесть, а писчая бумага, и запрокинул банку над распахнутым ртом. Жижа, хлынувшая из банки, цветом напоминала отвар моркови, а запахом – какие-то аптечные химикалии. Лейтон взвизгнул от злости, уронил банку и растоптал ее, вмяв в поросший чешуей пол.
– Испорчено!
Пакет с сухими хлебцами, выхваченный им из груды, выглядел вполне неплохо, по крайней мере, оберточная бумага казалась неповрежденной. Но стоило Лейтону вспороть ее когтями, как наружу высыпалась горсть извивающихся мясистых гусениц.
– Испорчено!
Он изменился. И прежде
– Испорчено! Испорчено! Испорчено!
Он сильно сутулился, нависая над своей грудой никчемных сокровищ, спина его выгнулась горбом, так, как не смогла бы выгибаться, будь в ней человеческий позвоночник. Но он, кажется, этого не замечал. Все его внимание было приковано к жестянкам и пакетам, которые он алчно потрошил.
– Испорчено. Испорчено. Испорчено.
Костяные серпы мелькали в воздухе, с равной легкостью разрывая бумагу, жесть и дерево. Даже наблюдать за этим было жутко. Не человек, а жатвенная машина Белла в человеческом обличье, подумал Лэйд, пытаясь вызвать хоть какие-то мысли, чтобы спрятать за ними собственный страх. Такой, пожалуй, мог бы убрать три акра[2] пшеницы за час…
Голова Лейтона сильно увеличилась в размерах и, пожалуй, превосходила своими габаритами спелую тыкву сорта «Уэльская красная». Лэйд видел, как она покачивалась на плечах и, хоть мог видеть только затылок, по жадному хрусту челюстей заключил, что и лицевая ее часть претерпела значительные изменения. И он догадывался, в каком направлении.
Уши мистера Лейтона перебрались наверх, при этом сильно разрослись и поднялись, превратившись в высокие треугольные хрящевые наросты, покрытые влажной розовой кожей. Кое-где ее пробивала рыжая поросль – стремительно растущая шерсть. Собственные волосы мистера Лейтона превратились в грязный колтун, болтающийся где-то на затылке, взамен них его разросшийся череп покрывался новыми, рыжими как ржавчина. Сквозь тонкую розовую кожу Лэйд видел контуры разросшегося черепа, вытянувшегося в длину, с узкой нижней челюстью, так отчетливо, что можно было угадать даже швы черепных костей.
– Испорчено!..
Стеклянная банка с маринованными томатами лопнула, ударившись о стеллаж, усеяв пол воспаленными алыми фурункулами, перекатывающимися, точно елочные игрушки.
Он нужен мне, напомнил себе Лэйд, борясь с желанием достать свое никчемное оружие. По сравнению с костяными кинжалами, торчащими из запястий Лейтона, лезвие ножа выглядело не опаснее зубочистки. Мне – и всем выжившим. Я должен знать, что ему известно. Если это страшное существо владеет кусочком тайны, мне во что бы то ни стало надо завладеть им.
– Мистер Лейтон.
Лейтон глухо заворчал. Он тряс головой, пытаясь избавиться от застрявшего в зубах куска жести, но, услышав свое имя, щелкнул зубами. Судя по звуку, эти зубы были достаточно мощны, чтобы перекусить тело Лэйда в любом месте.
– Мистер Лайвстоун? Это вы?
***
Голос у него изменился, стал ниже, обретя дополнительные обертоны, не свойственные для человеческих голосовых связок. Низкий, тяжелый, грудной, он словно потрескивал в груди, приобретая жутковатые, почти мурлыкающие, интонации.