Бумажный Тигр 3
Шрифт:
Женщина всхлипнула.
– Три… Четыре дня назад, должно быть. Мне дали банку консервированных персиков, но внутри… Внутри были плавающие в бульоне опухоли. Бульон я выпила, но… Бога ради, дайте нам еды. Еды!
Они все были голодны, умирали от голода. Стоило женщине произнести это вслух, как все толпа, страшная толпа, состоящая из оборванцев и калек, глухо взвыла на тысячу голосов, и все эти голоса были страшными, точно голоса чудовищ, пробивающиеся из-под земли.
– Еды!
– Во имя Господа, хотя бы одну галету!
– Пить! Нам нечего пить!
– Мистер Лейтон! Пинту воды! Хотя бы одну пинту!
– Двадцать гиней
Лэйд выставил перед собой руку, широко расставив пальцы. Это был рефлекторный жест, но отчаявшиеся люди, мучимые голодом и страхом, должно быть, приняли его за какой-то ритуальный знак, содержащий в себе опасность, потому что мгновенно отпрянули.
– Вы голодны? – спросил Лэйд, - Но ведь вам выдается еда! Утверждены нормы, у мистера Лейтона есть списки и…
Кто-то клацнул зубами, и так по-животному, что Лэйд едва не вздрогнул.
– Черта с два нам что-то выдается! Он спускает нам дрянь, гнилую и негодную. Вздувшиеся консервы, полные гноя. Сгнившие фрукты. Бутылки с хлорным раствором вместо вина. А сам жрет. Мы слышим, как он открывает ящики и бутылки. Якобы ведет переучет. О да, мы слышим! Мы все слышим, мистер Лейтон! Он жрет там, запершись. Набивает брюхо. Трескает. Давится… Мы даже не можем войти. Он запретил. Каждый, кто войдет, будет лишен провианта пожизненно.
Пожизненно.
Дрянь, подумал Лэйд, ощущая ползущее по языку тягучее зловоние еще не произнесенных слов. И с этой дрянью мне придется договариваться, искать в ней союзника? Во имя всех сил, что управляют раем и адом, это будет паршивая работа. Возможно, самая паршивая из всех…
– Почему вы не обратились к мистеру Крамби? – вслух спросил он, - Вы могли пожаловаться и…
Кто-то пренебрежительно фыркнул. Кто-то расхохотался ему в лицо – и Лэйд на миг увидел чужие зубы, превратившиеся в грязно-розовые коралловые наросты.
– Мистер Крамби спрятался у себя в кабинете, как и все прочие. Мы шесть раз отправляли к нему людей с просьбами о помощи, и шесть раз мистер Коу не пускал нас к нему. Шестого он застрелил прямо на пороге.
Дрянь. Дрянь. Дрянь.
Мисс ван Хольц, захлестнутая этой стихией, грязной, воющей и жуткой, тоже ощущала себя подавленно и скверно. Лэйд видел, как ее рука нервно теребит складку платья.
А ведь у нее были сухари, подумал вдруг он. Сухари, которыми она поделилась с тобой, своим союзником, но которые не отдала этим изнывающим от голода людям.
Эти сухари давно переварились в его желудке, почти тотчас, как оказались там, но сейчас Лэйд вдруг почувствовал их, свинцовыми глыбами замершими где-то в нижней его части и невыносимо давящими. Он ел, пока прочие мучились от голода. Просто потому, что оказался в более выигрышном положении. Потому что у него оказались союзники, хоть он и не искал их покровительства. Потому, что его таланты и способности все еще ценятся, в то время, как таланты и способности прочих превратились в бесполезную труху.
По всей видимости, даже здесь, среди обреченных на гибель людей, он вправе ощущать себя пассажиром первого класса.
– Внутрь, - холодно приказал он. И мисс ван Хольц, еще недавно взиравшая на него вполне пренебрежительно, покорно кивнула головой, видно, что-то в его голосе переменилось, - В буфетной есть замок?
– Нет. Замка нет.
Лэйд удовлетворенно кивнул.
– Тем лучше. Значит, нам не придется тратить время, согласовывая время приема.
***
Буфетная
Мягкий палас под ногами негромко шелестел от каждого шага, и Лэйд не сразу понял, отчего. Шерстяные волокна топорщились крохотными серыми чешуйками, а узоры состояли не из переплетающихся нитей, как прежде, а из переплетающихся капилляров, местами вросших в чешую, а местами торчащих наружу пульсирующими геморроидальными шишками. Настенные светильники, окончательно сделавшиеся бесполезным украшением помещения, прорастали в стену странными конструкциями из кости, меди и хрустальных бусин, а дверь, рукоять которой Лэйд поспешно отпустил, обнаружив, что она горяча на ощупь, не смогла полностью затвориться за их спинами – петли, сделавшиеся оловянными, оплывали на глазах.
Длинные стеллажи утратили свою правильную геометрическую красоту. Некоторые из них осели, точно выдерживая взгроможденную на них невидимую тяжесть, другие деформировались иным причудливым образом. А еще все они были пусты. Не было ни кулей с мукой, когда-то удививших Лэйда, ни строгих, блестящих смазкой, штабелей консервных банок. Даже артиллерийские батареи винных бутылок, тянувшиеся вдоль стен, исчезли подчистую, оставив после себя лишь груды перепачканных чем-то смолянистым осколков.
Лэйду не потребовалось окликать Лейтона, чтобы определить, где тот находится. Помещение буфетной было не так уж велико, кроме того, он отчетливо слышал звуки, доносящиеся из дальнего угла – глухое дребезжание жести, треск рвущейся бумаги и хлюпанье. Злые, резкие звуки, тревожные сами по себе, но иногда заглушаемые другими, еще более тревожными – тяжелым звериным сопением, которое то смолкало, то спорадически возвышалось, заглушая прочие звуки. И в такие моменты казалось, будто там, в углу, пирует большое голодное животное.
Союзник, подумал Лэйд, мягко опуская руку в брючный карман. Что бы ни представлял сейчас из себя Лейтон, нужно помнить, он – кусочек дьявольской загадки, которую мне необходимо разгадать, чтобы пролить свет на эту страшную головоломку.
Нож для бумаг – никчемное оружие, выглядящее даже не в половину так угрожающе, как обычный перочинный нож или кухонный тесак для рубки костей. Короткое лезвие, пусть и украшенное десятком кроссарианских сигилов, тонкий черенок, который наверняка переломится после первого же удара, чертовски неудобная веретенообразная рукоять. Нелепо, подумал Лэйд, пытаясь обхватить эту рукоять в кармане пальцами так, чтоб можно было выхватить нож одним коротким движением. Я словно рыцарь, которого отправили на бой, забыв снарядить оружием и вручив вместо меча обычную ложку…
– Мистер Лейтон? – мисс ван Хольц немного отстала, пропуская Лэйда вперед, - Вы здесь?
Скрежет металла на секунду смолк, потом раздался вновь. Судя по тому, как невидимый Лэйду Лейтон вспарывал консервные банки, он сам был чертовски голоден. И это было еще хуже. Добро, если он сохранил хотя бы часть человеческого рассудка, но если эта часть одержима голодом – недолго же продлится их беседа…
– Мистер Лейтон? Здесь я и мистер Лайвстоун. Мы хотели бы поговорить с вами. У нас нет оружия. И мы посланы не мистером Крамби. Мы просто хотим…