Бумеранг фаталиста
Шрифт:
Через пару часов Сережа был у меня в доме. Его глазки лихорадочно поблескивали в предвкушении праздника.
– Не мне вам рассказывать, любезнейший Сергей, о том сложнейшем положении, в котором оказалась наше крестьянство.
– Я поучительно выставил вверх палец. - В эти трудные времена от нас с вами, уважаемый, это не высокие слова, — от нас с вами зависит судьба северной деревни.
Серега сначала тоскливо посмотрел в окно, а потом с воодушевлением на полные стопки коньячка. В общем, исходя из изложенного, обуздать сейчас меня в говорильне, не представлялось возможным. Иногда, я умел говорить ни о чем часами, плавно переходя от международного положения к Божественному замыслу и обратно, ловко увязывая глобальные политические тенденции с кармой и развитием цивилизаций.
– Каждый честный человек обязан внести предложение в правительство по спасению русской северной деревни. Зачем дотировать сельское хозяйство, если можно освободить от уплаты налогов, те предприятия, в которых есть
Потом я решил принять еще на грудь, и после первой бутылки меня потянуло рассказать Сереге о своем прорыве в литературе, без всякого постороннего участия.
– Сережа, помнится недавно, когда я был в медитации, пришли ко мне три миловидные музы и начинают искушать меня: «Хочешь вместо юриспруденции, стать величайшим писателем Земли Русской, вести за собой молодёжь и жечь глаголом сердца людей?». Пораскинул я своими мозгами и говорю: «Жизнью сейчас своей я вполне доволен, ваши сомнительные дары мне не к чему, кто надо и без этого меня любит. И вообще тут наверняка есть какой-то подвох. Моя книга в интернете пользуется большим спросом, безо всяких там сопливых». Плюнули музы и побрели себе обратно на Парнас.
– Что я тебе еще могу сказать Сережа, у президента нет, пока, для тебя других писателей, так, что не взыщи строго. Меня ведь хотели издать, и предложил мне переделать книгу по типу «Как стань богатым, или как стать счастливым». Я немного переделал, но внутренне я стоял на своем. Я этому издателю так и написал: Уважаемый редактор! Может, лучше — про реактор? Про любимый лунный трактор...
Когда я все таки дошел до главного вопроса, который меня мучил, о свободе выбора в личной жизни, о судьбе и о Боге. Серега был уже никакой. Смотрел на меня осоловелыми глазами и мычал что-то невразумительное. Поняв, что здесь совета от него не дождаться, плюнул и пошел прогуляться на природу.
Лес был нестарым. Вернее это даже не было лесом в полном смысле слова - так, густая посадка. Настоящий лес с деревьями был через дорогу, но пересекать шоссе не хотелось, хотелось идти к воде. А тот лес, по которому я шел был редким. От синего неба отражались солнечные блики, в воздухе роилась маленькая братия самых младших вампиров. Которые с упоением накидывались на меня. Пришлось побрызгать на себя противокомариным дезодорантом. Я шел медленно, шел на берег Рыбинского водохранилища. Я хотел подумать, в одиночестве, как настоящий мыслящий человек. Я читал в книгах и смотрел в кино, так поступали многие герои, и этот собирательный образ я сейчас отождествлял с собой. Поэтому, я старательно выбирал тропинки и обходил толстые корни, вылезшие из земли. Я не торопился. Шаг за шагом переставлял ноги, опустив голову, рассматривая землю. Касался рукой стволов, замедлял шаг. Но не останавливался. Мне казалось, что я так больше похож на представителя творческой интеллигенции, который думу думает и в единении с природой он получает ответ, на все возникшие у него вопросы. Над моей башкой трандычали птицы, неспособные сложить целую трель. Почему так Господи? Я задумался на мгновенье, задрал голову вверх, как будто хотел увидеть там ответ на свой вопрос. Солнце в зените, жара и было больно смотреть – в глазах сразу появились радужные огоньки. Я быстро опустил голову. Одернул футболку, надвинул на глаза бейсболку и зашагал дальше. Через десять минут вышел на берег Рыбинского, и сел на какую-то большую корягу. Волны набегали на берег, а я пытался сконцентрироваться на полном и абсолютном единении со всем миром. Прошла минута, а никакого единения не происходило, а, наоборот, в голове творилась целая катавасия из обрывков мыслей ни имеющего никого отношения к процессу слития с природой, например «Как бы это пьяная скотина, дом не запалила» или такие, как «в бане, надо доски половые подправить». Так, все, думая о мире. Давай, Юра начинай. Познай самого себя. Начинай не начинай, все равно голову не отключить. Надо как то в транс, какой войти. Как в него войти? Хорошо, давай представленческое видение, какое ни будь. Так все начали, я мысленно говорю и сливаюсь с природой. «Вода тихо накатывала на пустынный берег и волны ласково омывали мои уставшие ноги. Волны могут в таком ритме плескать многое время, каждый день, неделю, поливая израненную землю своей живительной влагой». – Бляха-муха. Только я не могу стоять целый день или неделю. «Твою мать, опять началось, ну давай уходи в медитацию». Через миг, справившись, со своим мысленным поносом и снова пошел вперед, в медитацию. Как пошел, так и сразу пришел. Не получалось у меня обрести в голове безмолвие. Об этом говорили многие эзотерики, нужна, мол, ежедневная практика, я и сам это читал в строках в старых книг. Что мир становиться тонким и почти растворяется. Сходит со своей орбиты весь жизненный уклад, потому что мы начинаем видеть или слышать непроявленный мир. Подсказки из загробного мира. Подсказок не наблюдалось. То ли мой ангел-хранитель на перекур ушел, то ли вообще болт забил на своего подопечного. Я постоял еще несколько секунд, потом плюнул и пошел обратно. Лицо оставалось бледным и спокойным, лишь мои карие глаза, наполнились какой-то неуловимой печалью. Обратно шел с мыслями, что я еще не достиг того необходимого состояния, что бы погружаться в нирвану.
Современная притча
Один путешественник, находясь в итальянском порту,
услышал громкий крик.
Посмотрев на море, он увидел мужчину в лодке, который держал
за волосы другого мужчину, барахтавшегося в воде.
Тот, что был в лодке, опускал голову другого под воду,
а затем резко вытаскивал его на поверхность.
Оба что-то кричали, и всё повторялось вновь.
Путешественник подозвал прохожего мальчика и спросил, что происходит.
Мальчик прислушался на мгновение, затем рассмеялся и сказал:
— Ничего особенного, сэр. Тот, что наверху, требует за спасение тысячу лир,
а тот, что в воде, даёт только пятьсот.
Ехать в Москву, Таня решила ехать в СВ. Свое желание прокомментировала так: «Всегда беру СВ, и вообще если ездить, куда в поезде то по максимуму отделяюсь от людей... если ехать не долго можно купе, но на ночные поезда только СВ! Может, кому и нравятся орущие дети в плацкартах, вечная вонь в туалете, пьющие или храпящие соседи по посадочным местам, только не мне».
Узнав о цене СВ, я малость проявил внутреннее неудовольствие. В связи с тем, что цена проезда, в 5 раз превышала цену проезда в плацкартном вагоне и в 2,2 раза превышала цену купейного билета. Правда, купе было двухместное, и в нем имелся дивиди с телевизором. Но и с того, что я ничего не платил из своего кошелька, притих и не возмущался. В Москву прибыли около 10 утра, выспавшимися и отдохнувшими. Чуть-чуть отошли от Ярославского вокзала и поймали такси. Можно было конечно взять и на вокзале, но не хотелось поощрять рвачей таксистов, которые сразу умножают цену минимум в два раза.
Как доехали до Домодедова, сразу в кармане заулюкал мобильный телефон. Жена – сразу сообразил я. Звонок ведь, на нее, у меня был настроен на свисток закипающего чайника.
– Алло, Рюрик, как ты? Устроился?
– Все нормально, дорогая. Я уже в аэропорту.
– Будь осторожен, я сейчас общалась по телефону с мамой, она говорит, что это мафиозный город. Там одни жулики и бандиты. Как прилетишь, сразу позвони.
– Слушай, давай сразу договоримся, что созваниваться не будем. Роуминг дорогой. Лучше, смсимся, лады.
– Святая простота – подумал я – Ведь действительно думает с тещей на пару, что я на стажировку полетел в Неаполь. Чувствовал после этого звонка немножко виноватым, но быстро пришел в себя, а увидев Таню, вообще расцвел. Таня уже стояла у таможенной стойки и заполняла свою декларацию. Я сразу же чувствовал себя не в своей тарелке, все-таки я первый раз летел за границу. Все было для меня новым, я тыкался как слепой кутенок, не зная, что и как делать. Потом решил, что буду тупо повторять все действия моей спутницы. Скованность движения и неуверенность сквозили во всех моих движениях. В отличие от меня Таня чувствовала себя совершенно естественно, и какая-то хитрая улыбка не сходила с её губ. Когда мы проникли в аэроплан, я облегченно выдохнул и попытался растянуться в своем кресле, в нашем бизнес классе. Едва наш самолет набрал высоту, привлекательная стюардесса, мило улыбаясь, поинтересовалась, не желаем ли мы что-нибудь выпить. Говорила, разумеется, по-английски. Естественно я ничего не понял, и попросил перевести своего толмача, то есть мою попутчицу. Обольстительная для меня бизнесвумен перевела. Я сразу же сориентировался и попросил немедленно накапать мне коньячка, грамм пятьдесят, Таня – минеральной воды. Напитки явились спустя пару минут: коньяк в длинном хрустальном бокале и вода с ледяными пузырьками в высоком стакане с золотым фирменным знаком авиакомпании. В придачу, тонко нарезанный лимон на блюдечке с золотой каемочкой. В этом момент, я потребовал у стюардессы, чтобы принесли ключ. Стюардесса, никак не могла понять какой ключ нужен. Таня тихо посмеивалась. В этот момент я врубился, что откуда этой неруси знать нашего классика. Когда приносят что-то на блюдечке, да с золотой каемочкой, ведь это есть осуществление, так сказать заветной мечты. Для более полноты испытываемого наслаждения, хотелось еще ключ от квартиры, где деньги лежат. Вместо этого непонятливая стюардесса принесла коробка шоколадных конфет, с тем же вензелем, что на стакане. Конфеты – сувенир авиакомпании, пояснила она. Я тут же её открыл и съел три штуки, давясь от жадности. Про коньяк скажу: хороший и соответствующий уровню итальянской авиакомпании. Мне понравилось и коньяк и обслуживание. Через пять минут настроение с хорошего перешло в отличное. – Не пора ли, дитя моё, – важно начал я, затянувшись сигареткой – определить конечную цель нашего турне?