Бумеранг фаталиста
Шрифт:
Постепенно, как мне показалось, разговор ее перестал интересовать, и одеяло от Тани сползает вниз, а я наблюдаю, как она лежит в красивом пеньюаре. Мне кажется, что ей сейчас хочется пофлиртовать, и чтобы я видел ее тело. Я же весь дрожу и трепещу. Я ощущаю ее ласковое прикосновение к своей шее и как на несколько драгоценных секунд она крепко прижалась ко мне. Я чувствую ее легкое, как пушинка, тело, так уютно и естественно переползающее на меня. Она хочет, чтобы я видел ее фигуру. Я знаю, она этого хочет. Я смотрю на ее силуэт и чувствую наслаждение оттого, что созерцаю ее, и не только созерцаю.
Одежда на ней, судари мои… Была ли она? У меня стойкого консерватора, пусть строгие, но короткие платья, воспринимались, как блядские. Любой мой брат, добропорядочный христианин мгновенно завалился в обморок. Всего-то из одежды, маленький белый топик, изрядно облегавшиеся пленительные округлости, и короткая красная юбка, сантиметров 20 по высоте, при любом резком движении взлетавшей так, что были видно крайней рубеж неприличия. Что это ей в голову так стукнуло? Никогда прежде подобных номеров не откалывала. Все ее поведение и наряд демонстрировал недвусмысленный призыв всем и каждому: «Меня можно трахнуть!». Что на нее такое нашло?
За моим плечом тяжко, словно старая бабушка, вздохнула ее секретарша, Ира. Обратившись к ней, тихо спросил:
— В чем дело? Что это за наряд? Она больше на проститутку по вызову смахивает.
— Юрий Алексеевич, — уклончиво ответила она. — Мне по службе моей совершенно не подобает работодателя обсуждать.
— Ну, хоть намекни, — сказал я, вопрошающим тоном. — Ну? Пожалуйста.
Ирка откровенно мялась, но все, же решилась:
— Юрий Алексеевич, это все ее вольности и раскованность, и этикет в некоторых случаях бывает побоку…
— Пустое, — нетерпеливо сказал я. — Что не так? Ну?
— Юрий Алексеевич, коли уж откровенно. Мужика у нее уже месяца три не было. Вот и она, наверное, решила сегодня…
— Что, вы хотите сказать? — нахмурясь, уточнил я.
– Ах, вот оно что… Про себя подумал: А я типа не считаюсь, да. Да, это ведь у нас секрет, что б его. Внутренне я начал закипать, а вслух сказал
– Я как-то на эту деталь жизни внимания не обращал, хотя не маленький уже, надо было понимать, что-то здоровой девушке надо изредка снимать напряжение.
— Вот именно, — угрюмо кивнула Ирка. — Это ведь непредосудительно. Правда, ее одежда, согласна с вами, уж чересчур.
Я глянул на танцующих, тем более, совсем неподалеку танцевали Таня и ее кавалер. Попытался его узнать, но ничего у него не получилось. Не знал я такого. Харя мне его сразу не понравилась. Слащавый какой-то. Не такой уж и молодой, но и не старый, моих годков будет. Брюки и пиджак в обтяжку, клетчатые, бело-черные (чисто пидорский наряд, в жизни ни один нормальный человек такое не наденет). Ну да, классический и законченный педераст — решил я, однако по его ухваткам сразу видно, что он завсегдатай подобных вечеринок, человек вполне светский. Танцует хорошо, держится непринужденно, грациозен и ловок. Козел, одним словом.
— Ира, вы много знаете, — сказал я. — Не зря же вас Татьяна Викторовна хвалит. Подскажете, что это за прыщ?
— Это директор одного из наших магазинов - обреченно откликнулась Ира. — Это Генка Зюганов.
От неожиданности я фыркнул почище натурального хряка, и впился в знаменитого тезку и однофамильца, убийственным взглядом. А этот гандон, как прилип к ней, так и не отлипает. Едва выдается момент наклониться к ушку партнерши, шепчет, шепчет и нашептывает. – Коммуняка вонючая - в бессильной ярости подумал я, видя кокетливый взгляд Тани, и ее игривую улыбку, обращенной к Гене - Ну погоди, я тебе хайло то разбью. Кровушкой своей, комиссарской умоешься, козел.
Я стоял в некой растерянности, не зная, на что решиться. Рядом нетерпеливо сопела Ирка.
— Подождем развития событий, Ира, — сказал он, ругая себя в душе. — Ситуация очень уж деликатная…Я даже зубами заскрипел. Оркестр играл танго, и освещение в зале стало чересчур деликатным.
Я смотрел безотрывно. Гена вольничал, пользуясь медлительностью танцем, провел кончиками пальцев по обнаженной спине Тани, от пояса вверх, его лапа полезла еще выше и вкрадчиво остановилась там, уже в тыльной стороне топика. Другая его лапа лежала не на талии, а на бедре, и поглаживала то правую, то левую ягодицу. Таня лишь томно закатывала взгляд, не сделав ни одной попытки остановить грязные домогательства этого пидора.
Я злобно засопел. Выругавшись про себя, подумал, что и тут человеческая логика бессильна, инстинкты берут вверх.
— Юрий Алексеевич, вы что так и будете стоять — едва ли не умоляюще протянул Ира.
— А что я могу сделать, она ведь тоже мой начальник— сквозь зубы откликнулся я.
Танец подошел к своему окончанию, свет потихоньку становился поярче, но, Гена вдруг увлек Таню в коридор, а там, множество кабинетов. Что самое плохое, как мне показалось, Таня шла туда с веселой охоткой. Она поправляла топик, он как то скособочился, от поползновений Гены, также одергивала юбку, глядя на это животное с улыбочкой, за которую я надавал бы ей оплеух, имей такое право.
Ирка как то разочаровано вздохнула и вполголоса произнесла – Да уж, мужики сейчас пошли -
Я уже не мог толком разобраться в своих нахлынувших чувствах — то ли ревность, то ли горечь и разочарование. Кровь стучала в моих висках, бешено пульсировала. Злость переполняла и полное абсолютное неприятие ситуации. Казалось, прошло много времени, хотя на самом деле наверняка лишь секунд двадцать пролетело, когда я полетел на разборку. Я уже ничего не понимал, сердце стучало, как молот по наковальне. В глазах марево, они наливались, какой-то безбашеной отчаянностью.
– Так, какой кабинет, кажется из вот этого, ее директорского, идет под дверью, тонкий луч света. Ну, суки дождетесь от меня – резко открываю кабинет и …
Таня, сидя на своем месте, за своим дубовым столом, спокойно разглядывала меня с непонятным выражением. Гена прилично сидел за приставным столиком, как отличник первоклассник, положив руку на руку. Я стою истуканом, в своем дурацком оцепенении. Я то уж себе такое нафантазировал. Что, мол, тут такое. А тут тишь, да гладь, да Божья благодать.