Бункер. Пыль

Хауи Хью

По телу Шарлотты пробежал холодок. Эта женщина считала, что ее брат навлек на них гибель. У нее заныли ладони, когда она взяла в руки микрофон. Она нажала на кнопку, обнаружила, что та заедает, и постучала ею по столу, пока та не щелкнула как следует.

"Донни не... Возможно, он уже мертв", - сказала Шарлотта, сдерживая слезы.

"Очень жаль. Наверное, я приду за тем, кто будет следующим на очереди".

"Нет, послушай меня. Донни... это сделал не он. Я тебе клянусь. Его забрали какие-то люди. Он вообще не должен был с тобой разговаривать.

Он хотел тебе что-то сказать, но не знал как". Шарлотта отпустила микрофон и молилась, чтобы это дошло до нее, чтобы этот незнакомец поверил ей.

"Ваш брат предупреждал меня, что он может нажать кнопку и покончить со всеми нами. Так вот, эта кнопка была нажата, и мой дом был разрушен. Люди, которые мне дороги, теперь мертвы. Если раньше я не преследовала вас, ублюдков, то теперь точно буду".

"Подождите", - сказала Шарлотта. "Послушайте. Мой брат в беде. Он в беде, потому что разговаривал с вами. Мы вдвоем... мы в этом не замешаны".

"Да, конечно. Вы хотите, чтобы мы разговаривали. Узнать, что можно. А потом ты нас уничтожишь. Это все игры с вами. Вы посылаете нас чистить, а сами только отравляете воздух. Вот что вы делаете. Вы заставляете нас бояться друг друга, бояться вас, и поэтому мы посылаем своих людей, и мир отравляется нашей ненавистью и нашим страхом, не так ли?"

"Я не... Послушайте, я клянусь вам, я не знаю, о чем вы говорите. Я... вам, наверное, трудно будет в это поверить, но я помню, когда мир был совсем другим. Когда мы могли жить и дышать там. И думаю, что отчасти он может стать таким снова. Так и есть сейчас. Вот что хотел сказать вам мой брат - что надежда есть".

Пауза. Тяжелый вздох. Рука Шарлотты снова запульсировала.

"Надежда".

Шарлотта ждала. Рация шипела на нее, как гневный вздох, вырвавшийся сквозь стиснутые зубы.

"Мой дом, мой народ погибли, а вы хотите, чтобы я надеялась. Я видела надежду, которую вы даете, яркие голубые небеса, которые мы натягиваем на наши головы, ложь, которая заставляет изгнанников выполнять ваши приказы, убирать за вами. Я видел ее и, слава Богу, знаю, что в ней нужно сомневаться. Это опьянение нирваной. Вот как вы заставляете нас терпеть эту жизнь. Вы обещаете нам рай, не так ли? Но что вы знаете о нашем аде?"

Она была права. Эта Джульетта была права. Как мог состояться такой разговор? Как ее брату это удалось? Это были инопланетные расы, которые каким-то образом говорили на одном языке. Это были боги и смертные. Шарлотта пыталась общаться с муравьями - муравьями, которых волновали изгибы их нор под почвой, а не планировка всей земли. Она не смогла бы заставить их увидеть...

Но тут Шарлотта поняла, что Джульетта ничего не знает о ее собственном аде. И тогда она рассказала ей.

"Мой брат был избит до полусмерти, - сказала Шарлотта. "Он вполне возможно уже мертв. Это произошло на моих глазах. А человек, который это сделал, был нам обоим как отец". Она старалась держать себя в руках, не позволяя слезам просочиться в голос. "Сейчас за мной охотятся. Они усыпят меня или убьют, и я не знаю,

есть ли разница. Нас замораживают на годы и годы, пока люди работают посменно. Там есть компьютеры, которые играют в игры и в один прекрасный день решат, кому из ваших бункеров позволено выйти на свободу. Остальные погибнут. Все бункеры, кроме одного, умрут. И мы ничего не сможем сделать, чтобы остановить это".

Она порылась в папке в поисках заметок, списка рейтингов, но не смогла найти их сквозь затуманенное зрение. Вместо этого она схватила карту. Джульетта ничего не говорила, скорее всего, она была так же озадачена адом Шарлотты, как и Шарлотта - ее. Но это нужно было сказать. Нужно было рассказать об этих ужасных истинах. Это было приятно.

"Мы... мы с Донни просто пытались понять, как помочь вам, всем вам, клянусь. Мой брат... он был неравнодушен к вашему народу". Шарлотта отпустила микрофон, чтобы этот человек не услышал ее крика.

"Мой народ", - приглушенно повторила Джульетта.

Шарлотта кивнула. Она сделала глубокий вдох. "Ваш бункер".

Наступило долгое молчание. Шарлотта вытерла лицо рукавом.

"Почему вы думаете, что я буду вам доверять? Вы знаете, что вы все сделали? Сколько жизней забрали? Тысячи людей погибли..."

Шарлотта потянулась, чтобы отрегулировать громкость, убавить ее.

"- И остальные присоединятся к ним. Но вы говорите, что хотите помочь. Кто вы, черт возьми, такая?"

Джульетта ждала, что она ответит. Шарлотта повернулась лицом к шипящей коробке. Она сжала микрофон. "Миллиарды", - сказала она. "Миллиарды мертвы".

Ответа не последовало.

"Мы убили гораздо больше, чем вы можете себе представить. Цифры даже не имеют смысла. Мы убили почти всех. Я не думаю... что потеря тысяч... это даже не учитывается. Вот почему им это удается".

"Кто? Твой брат? Кто это сделал?"

Шарлотта вытерла свежие слезы со щек и покачала головой. "Нет. Донни никогда бы так не поступил. Это было... у вас, наверное, нет слов, словарного запаса. Человек, который когда-то стоял у руля мира, каким он когда-то был. Он напал на моего брата. Он нашел нас". Шарлотта взглянула на дверь, наполовину ожидая, что Турман выбьет ее и ворвется внутрь, чтобы сделать то же самое с ней. Она уже растревожила гнездо, она была уверена в этом. "Он тот, кто убил мир и ваш народ. Его зовут Турман. Он был... что-то вроде мэра".

"Ваш мэр убил мой мир. Не твой брат, а этот другой человек. Он убил этот мир, в котором я сейчас стою? Он мертв уже несколько десятилетий. Неужели он убил и его?"

Шарлотта поняла, что эта женщина думает о бункерах как о целом мире. Ей вспомнилась иракская девушка, с которой она однажды разговаривала, пытаясь узнать дорогу в другой город. Это был разговор на другом языке о другом мире, и он был проще, чем этот.

"Человек, который забрал моего брата, убил весь мир, да". Шарлотта увидела в папке записку, озаглавленную "Пакт". Как объяснить?