Бункер. Смена

Хауи Хью

Он не стал упоминать, что читал про живущих там людей. Перезагрузка будет означать мир, полный потерь и боли, но в нем останется и шанс на дальнейшую жизнь. Альтернативой была смерть для всех.

— Мне самому все меньше хочется с ними покончить, — признался Турман. — Когда Вик был с нами, я возражал лишь против того, чтобы зря тратить время на другой бункер вроде этого. Теперь же, когда его не стало, я поймал себя на том, что симпатизирую этим людям. Ну, вроде как уважаю его последнюю волю. И это опасная ловушка, в которую не следует попадать.

Лифт остановился

на двадцатом. Вошли двое работников, они сразу прекратили разговор между собой и всю поездку молчали. Дональд подумал, что процесс очистки бункера лишь дает им возможность наблюдать, как насилие повторяется. Великие войны прошлого тоже были такими. Он вспомнил две войны в Иране. Новое поколение быстро обо всем забывало, и сыновья отправлялись в битвы, в которых уже прежде сражались их отцы.

Работники вышли на этаже с комнатой отдыха и спортзалом, возобновив разговор, едва двери лифта закрылись. Дональд помнил, как ему нравилось изнурять себя, поднимая тяжести в спортзале. Сейчас, почти лишившись аппетита, он лишь худел. Не имело смысла качать мускулы, потому что нечему было сопротивляться.

— Поэтому я иногда и гадаю, уж не потому ли он покончил с собой, — проговорил Турман. Лифт опускался к пятьдесят четвертому этажу. — Вик рассчитал все. Каждая мелочь имела смысл. Быть может, его способом выиграть наш спор стало обеспечить за собой последнее слово. — Турман взглянул на Дональда. — Черт, как раз это в конечном итоге и мотивировало меня разбудить тебя.

Дональд не стал говорить, насколько дико прозвучали эти слова. Он подумал, что Турману просто требуется какой-то способ придать смысл немыслимому. Конечно, на то, как смерть Виктора завершила этот спор, можно взглянуть и иначе. Дональд уже не впервые задумывался, что это вовсе не было самоубийством. Но он не видел, куда могут завести его такие сомнения, кроме как накликать на него проблемы.

Они вышли на пятьдесят четвертом и понесли еду через склад, по проходам между штабелями. Когда они шагали мимо беспилотников, Дональд подумал о сестре, тоже спящей. Приятно было знать, где она, что она в безопасности. Небольшое, но утешение.

Они поели за столом в штабной комнате. Дональд возил свою еду по тарелке, а Турман и Анна разговаривали. Оба отчета лежали перед ним — просто клочки бумаги. Никакой тайны в них нет. Он искал непонятно что, предположив, что намек скрыт в словах, но пометки Виктора относились к самому существованию Дональда. Он сидел у себя офисе напротив Дональда и наблюдал, как тот реагирует на то, что содержалось в воде или в таблетках. И теперь, когда Дональд смотрел на его пометки, он видел только листок бумаги с написанной на нем болью и заляпанный кровью.

«Забудь про кровь», — приказал он себе. Кровь не была отгадкой. Она появилась потом. В тексте имелся широкий просвет, сильно заляпанный кровью. Дональд изучал бессмысленное. Искал то, чего нет. С таким же успехом он мог смотреть в пустоту.

В пустоту… Дональд положил вилку и схватил второй отчет. Перестав обращать внимание на большие пятка крови, он увидел просвет в тексте, где

ничего не было написано. Вот на чем ему следовало сосредоточиться. Не на том, что имелось, а на том, чего не было.

Он взглянул на другой отчет — на место, соответствующее тому просвету. Когда он нашел нужные строки, возбуждение спало. То был абзац, не относящийся к делу, там говорилось о молодом посвященном в должность, чья прабабушка помнила старые времена. Пустышка.

Или нет?..

Дональд выпрямился. Он взял оба отчета и наложил листы друг на друга. Анна рассказывала Турману о своих успехах по глушению радиобашен и о том, что скоро она решит эту задачу. Турман отвечал, что через несколько дней они смогут завершить смену и вернуться к нормальному графику. Дональд поднял листки и вгляделся в них на просвет. Турман посмотрел на него с любопытством.

— Он писал возле текста, — пробормотал Дональд. — А не поверх текста.

Он встретил взгляд Турмана и улыбнулся.

— Вы ошибались. — Листки в его руке дрожали. — Здесь кое-что есть. А я его совершенно не интересовал.

Анна положила вилку и нож и подалась вперед, чтобы получше рассмотреть.

— Если бы у меня имелся оригинал, я бы сразу это увидел.

Он указал на просвет в тексте, потом убрал верхнюю страницу и постучал пальцем по абзацу, не имеющему никакого отношения к двенадцатому бункеру.

— Здесь написано, почему ваши перезагрузки не работают, — сказал он.

Анна схватила нижний листок и прочитала об ученике руководителя Ай-Ти, которого Дональд ввел в должность, — том самом, чья прабабушка помнила древние времена. Том парне, спросившем Дональда, правдивы ли ее рассказы.

— В восемнадцатом бункере кто-то помнит, — уверенно заявил Дональд. — Возможно, это кучка людей, тайком передающая знание из поколения в поколение. Или же они невосприимчивы, как и я. Они помнят.

Турман выпил воды, поставил стакан и перевел взгляд с дочери на Дональда.

— Еще один довод в пользу того, чтобы выдернуть пробку, — заявил он.

— Нет, — возразил Дональд. — Виктор считал иначе. — Он постучал по написанным Виктором пометкам. — Он хотел отыскать тех, кто помнит, но не имел в виду меня. — Он посмотрел на Анну. — И я сомневаюсь, что он вообще хотел меня будить.

Анна удивленно взглянула на отца, затем на Дональда:

— Что ты предлагаешь?

Дональд встал и принялся расхаживать за стульями, переступая через провода на полу.

— Надо связаться с восемнадцатым и спросить их руководителя, соответствует ли кто-нибудь этому описанию. Есть ли у них кто-то или какая-то группа тех, кто сеет разногласия или же рассказывает о мире, который мы… — Он смолк, не произнеся «уничтожили».

— Хорошо, — кивнула Анна. — Ладно. Допустим, они скажут, что знают таких. Или мы найдем таких же людей, как ты. Дальше что?

Дональд перестал расхаживать. Над этим он не задумывался. Турман разглядывал его, сжав губы.

— Мы найдем таких людей… — проговорил Дональд.