Бунт при Бетельгейзе
Шрифт:
— Стало быть, ты людей за рептилий не считаешь?! — Эдик нахмурился, но тут же смекнул, что в словах Змея ничего обидного нет, и замолчал.
— Так Глок-13 на вашем языке называется Зар-а-Сшаас? — спросил Мучо.
— Да. Большая — Зар-а-Сшаас, маленькая — Кип-о-Сшаас.
— И что это значит?
— Не знаю. Древний язык. Некоторые считают, что это значит «мир большой воды» и «луна с малой водой».
— Что же, на второй планете туго с водой?
— Вовсе нет. Там огромные приливные волны — тридцать метров высотой. С-смывают всё на своем пути. Но древние рептилии ведь этого не знали. Они жили на большой планете, где волна поменьше — метров дес-сять.
— Где же расположен стадион? — испугался Цитрус, не обращая внимания на нападки рептилии на людей. — Прямо на воде? Я не очень-то люблю качку.
— С-стадион — на материке. Туда волна не доходит. Как правило.
— Что значит — как правило?
— То и значит. Иногда накрывает. И приходится тогда вс-сем тамошним обитателям дышать жабрами. Природа мудро всё ус-строила. У млекопитающих не было шанс-сов выжить на наших планетах. Это тупиковая ветвь развития. Вредная мутация, — опять оседлал своего конька Змей. — Что может быть прекрас-снее, чем размножаться яйцами, жить и рядом с водой, и в воде? Менять температуру тела по с-своему ус-смотрению…
Цитрус побледнел. С водой отношения у него не заладились с самого раннего детства. В возрасте семи лет он тонул в пруду и запомнил это происшествие на всю жизнь. Из воды его вытащил незнакомый дядька. Прыгнул прямо в одежде. Пока откачивал паренька, Эдик успел вытащить у него из кармана бумажник.
— Думай, что болтаешь! — возмутился, наконец, Цитрус. — Мы не тупиковая ветвь, а венец творения. Но дело даже не в этом! У нас с Дылдой жабр нет.
— Значит, потонете к ядрене фене, — Змей с довольным видом рассмеялся. — А ты думал, бугор, что в с-сказку попал?! Пять штук рублей з-за з-здорово живешь тебе никто не отвалит. Это только начало. Потом еще много чего выяс-снится, я уверен.
— Матвей Игнатьевич! — вскричал Эдик. — Что это значит?! Мне умирать совсем не с руки. Я еще молодой. Да и протез ваш никто не оценит, если я ласты склею на этой долбаной планете.
— Не стоит беспокоиться, — ответил Кондратьев.
— Еще как стоит. У меня жабров нет. — Кондратьев вздохнул и заговорил голосом профессионального лектора:
— На время проведения Больших Межгалактических Игр на Глоке-13 построены специальные укрепления, силовые дамбы, на случай высокой приливной волны. Всё продумано до мелочей. Неужели вы решили, что организаторы оставили без внимания такой важный вопрос, как безопасность игроков и присутствующих на играх высоких гостей? У большинства из них нет жабр. В этот раз, насколько мне известно, будет сам глава сената Анатолий Пупочкин. У него тоже нет жабр. Так что волноваться не стоит. Жабрами вам дышать не придется.
— С-сам Пупочкин? — вскинулся Змей. — Богатенький с-сенаторский бугор?
— Сам, — подтвердил Кондратьев.
Перед Цитрусом вновь возникло сладкое видение.
Он носится на платформе для высоких гостей над ареной, наблюдая за ходом игры. В видение самым нахальным образом вторгся Анатолий Пупочкин — упитанный, самоуверенный тип, возглавляющий сенат Межгалактического сообщества вот уже десять лет кряду. Поговаривали, что он подворовывает и потихоньку перекачивает бюджетные средства в Сберегательный банк России, чьи филиалы раскиданы по всей Галактике, а недвижимое имущество и многочисленные компании оформляет на свою супругу, мультимиллионершу. Она якобы разбогатела, торгуя археологическими
Оказавшись внутри сладких грез Эдика, Анатолий Пупочкин завладел его местом на платформе и, счастливо скалясь, принялся летать над ареной, помахивая людям на трибунах и игрокам, среди которых, Эдик видел это очень отчетливо, был и он сам, с механическим протезом вместо руки и глубокой тоской в глазах.
— Что, волнения поумерились?! — поинтересовался Кондратьев. — Жить стало веселее?
— Полегче стало, — откликнулся Цитрус, чувствуя, что никак не может избавиться от чувства неприязни к Анатолию Пупочкину — вороватому чиновнику, разрушителю его мечты.
«Дать бы ему в глаз, — вдруг подумал Эдик, — механическим кулаком, чтобы знал, как расхищать народные средства». Мысль эта была настолько для него неожиданной, что он сам ей подивился. Раньше он никогда не испытывал желания избивать сенаторов и прочих высокопоставленных особ, за которых не то что пожизненная каторга предусмотрена, а самая что ни на есть смертная казнь. Распыление. Дадут по тебе залп из фотонной пушки, и полетят электроны и атомы по Вселенной…
Катер приблизился к Глоку-13 и, сбросив скорость почти до нуля, вошел в плотные слои атмосферы. К этому времени Мучо Чавос успел восстановить всех андроидов, и даже внес некоторые коррективы в их программный код. Теперь по команде Чавоса «Эй, парни!» они дружно кричали: «Славься, славься, Мучо Чавос, наш великий господин!» После каждого такого вопля Мучо начинал хохотать, хлопая себя по мускулистым ляжкам.
Цитрусу такая доработка очень не понравилась.
— Ты зачем это сделал? — хмуро поинтересовался он.
— Ради хохмы, друг, — ответил Чавос. — По-моему, здорово получилось.
— Почему бы им не кричать: «Славься, славься, Эдик Цитрус?»
— Брось, друг, не буду я их снова перепрограммировать. Столько возни…
— Но это мои андроиды! — возмутился Эдик, — и я не хочу, чтобы они тебя восхваляли.
— Если не хочешь, чтобы они меня восхваляли, просто не давай им команду: «Эй, парни!»
— Славься, славься, Мучо Чавос, наш великий господин! — грянули хором андроиды.
— Вес-сельчак, — прошипел рептилия, глядя на чернокожего с ненавистью, — хотел бы я пос-смотреть, какого цвета у тебя кровь.
— Опять немотивированная агрессия, — откликнулся Мучо, — откуда в тебе столько зла, Змей?! А ведь мы теперь — одна команда. И должны поддерживать друг друга во всех начинаниях.
— Через несколько минут корабль совершит посадку, — сообщил Цитрус, глядя на приборы, — одному из вас лучше всего отправиться в каюту к Дылде и оставаться там до самого приземления. Не доверяю я этим автопилотам…
— Я пойду, — буркнул Змей, поглядел исподлобья на Чавоса и пошел по коридору к каютам. А Мучо бухнулся в кресло рядом с Цитрусом. Планета теперь занимала весь монитор переднего обзора, освещая лица астронавтов бледной синевой.
— Значит, подлетаем, — сказал Чавос, — хорошо. Автопилот поведет нас и к месту посадки?
— Да, — коротко ответил Цитрус.
— Не доверяю я этим машинкам. Еще с летной школы не доверяю. Знаешь, сколько аварий случается из-за неисправностей в автопилотах? Они сажают корабли в океан, в ста метрах над землей отрубают двигатели, роняют на скалы. В общем, жуть.