Бунтарь Иисус : Жизнь и миссия в контексте двух эпох
Шрифт:
Эсхатология соучастия
Альтернативному подходу к эсхатологии придумать название нелегко. Конечно, можно было бы его просто назвать «альтернатива последовательной эсхатологии», но такое определение говорит лишь о том, чем данный подход не является. Или это даже может навести на мысль, что Эсхатологические взгляды Иисуса были именно такими, как писал Швейцер за исключением идеи о скором наступлении Царства. То есть он считал, что Царство неизбежно установится в результате сверхъестественного вмешательства Бога, но не указывал на время совершения этого события: может быть, это случится скоро, а может быть, через тысячелетия. Я не думаю, что такая альтернатива хороша. Иисус ощущал, что живет в
Быть может, мы вправе назвать нашу версию «эсхатология соучастия» или «эсхатология сотрудничества». Чтобы понять смысл этого термина, стоит задать себе один вопрос: думал ли Иисус, что Бог совершит это «в одиночку»? То есть что Бог установит Свое царство вне зависимости от того, что делают люди? Насколько я понимаю, сторонники последовательной эсхатологии (во всяком случае, те, кто считает, что она для Иисуса имеет первичное значение) должны ответить на такой вопрос утвердительно. Это эсхатология без соучастия: Бог намерен вскоре это осуществить, и неважно, будем мы в этом участвовать или нет.
Эсхатология соучастия утверждает обратное. Иисус призывал людей не только готовиться к наступлению Царства, но и готовить его приход. Многое в евангелиях указывает на то, что Иисус призывал людей — особенно это касается его учеников — участвовать в его миссии, которая совпадает с желанием Бога, в миссии, направленной на установление Царства.
Где-то в середине своего общественного служения Иисус посылает своих учеников делать то, что делает он сам (Лк 10:4–9; Мф 10:8-11; Мк 6:7-13). Он велит им исцелять, изгонять бесов, разделять трапезу с теми, к кому они пришли, и провозглашать Царство — именно это делал и он сам.[189]
Иисус призывает людей следовать за ним. И это совсем не похоже на ту картину, что дает нам последовательная эсхатология. Как можно следовать за тем, кто в первую очередь говорит о близком конце света? Слушатель может только поверить (или не поверить) его словам, а затем начать готовиться к этому событию. Но слово «следовать» имеет иной смысл. Следовать означает соучаствовать — это пойти за Иисусом по пути преображения жизни, о котором он говорил. Это значит следовать крестным путем, который ведет в Иерусалим, где происходит столкновение с системой господства.
Кроме того, Иисус призывает искать царство Божье: «Ищите же прежде Царства и правды Его» (Мф 6:33; Лк 12:31). Значит ли это: стремитесь быть готовыми к моменту наступления Царства? Или же: стремитесь осуществить Царство и Божью справедливость? Второе куда более правдоподобно.
Предполагает ли эсхатология соучастия, что, по мнению Иисуса, царство Божье, мечта Бога, должно осуществиться политическим путем? Никоим образом. Не могу себе представить, чтобы Иисус думал так. Это всегда Божье царство, Божья мечта, воля Бога. Для ее осуществления надо поставить на первое место того Бога, которого знал Иисус. Думал ли он, что Бог осуществит Свое царство без нашего участия? И это мне кажется неправдоподобным. А на самом деле, ставить вопрос так: «Это совершит Бог, или это совершим мы сами?» — это ложная дихотомия. Как гласит известный афоризм блаженного Августина: «Бог без нас не станет, а мы без Бога не сможем».
На мой взгляд, представления Иисуса о царстве Божьем не столь уж загадочны. Божья воля относительно земли, то, что Он желает для нашего мира, сильно отличаются от того, что мы видим вокруг нас. Иисус спрашивал своих слушателей: «А вы это видите?» И он стремится открыть глаза слепым, освободить узников и угнетенных и провозгласить торжество Бога. Вот что такое эсхатология соучастия.
10. Казнен Римом, оправдан Богом
Противостояние с системой господства достигает наивысшего накала в последнюю неделю жизни Иисуса, проведенную в Иерусалиме. Прежде чем обратиться к этим дням, нам важно вспомнить характеристики евангелий, о которых мы говорили в главе 3: в этих текстах сочетаются воспоминание и метафоры, память об историческом Иисусе с метафорическим повествованием о нем. Метафорический смысл текста — это более-чем-фактический, более-чем-буквальный смысл. Метафора указывает на избыток смысла, который передают слова.
Рассказ о смерти Иисуса остался в памяти и пересказывался из-за его более-чем-исторического смысла, хотя в нем сохранилось и воспоминание. Кроме того, как мы увидим, там есть и «чисто» метафорические элементы. Но даже части повествования, восходящие к историческому Иисусу, помимо буквального имеют более глубокий смысл. Это повествование, вместе с рассказом о Пасхе, который мы также рассмотрим в данной главе, для последователей Иисуса стало самой важной историей из всех.
Марк, создатель первого евангелия, продолжает свое повествование о каждом дне последней недели жизни Иисуса. В пятницу он следит уже за событиями по часам. В целом, с незначительными вариациями, то же самое делают Матфей и Лука.
Рассказ Иоанна значительно отличается от рассказа синоптиков, и мы рассмотрим некоторые его отличия.[190]
Последние дни
Среда начинается с того, что власти, связанные с Храмом, задаются вопросом об аресте Иисуса. Они хотят это сделать тайно, поскольку народ с симпатией относится к Иисусу и они опасаются бунта (Мк 14:2). Позже в этот же день они узнают, что Иуда, один из учеников Иисуса, готов предоставить им такую возможность. Он встречается с властями и соглашается выдать им Иисуса в тот момент, когда его не окружает толпа (Мк 14:10–11).
Марк не объясняет мотивов предательства, хотя об этом многие размышляли с самых древних времен. Иоанн указывает, что Иуда пошел на это ради денег: он утверждает, что Иуда присваивал себе часть общих денег Иисуса и его учеников (12:6). Кроме того, Иоанн говорит, что тут участвовал сатана (13:2, 27), с ним согласен и Лука (22:3). В недавно найденном Евангелии Иуды, написанном во II веке, сам Иисус велит Иуде договориться с властями о своей смерти. Тут Иуда показан не как предатель, но, скорее, как самый надежный ученик, человек, которому Иисус может доверить свой замысел.[191] Но ученые полагают, что этот текст ничего не говорит нам об историческом Иисусе или реальном Иуде. Были выдвинуты и другие версии мотивов Иуды. Иуда боялся, что их всех арестуют и накажут, а быть может, и убьют, и чтобы этого избежать, он перешел на сторону противника. Иуда постепенно разочаровался в том Царстве, за которое стоял Иисус, и решил положить этому конец. Иуда сам почувствовал, что его предали. Обо всех этих гипотезах мы можем сказать только одно: мы этого не знаем (и вероятно, не можем узнать).
В четверг Иисус садится за последнюю трапезу с учениками. В синоптических евангелиях они празднуют Песах, когда Израиль вспоминает о своем освобождении из Египта. (У Иоанна это не так: празднование Песаха приходится на следующий вечер, и агнцев, которых едят за такой трапезой, убивали в тот же час, когда умер Иисус.)[192] Во время трапезы Иисус говорит о хлебе и вине как о своем теле и крови. Эти слова в разных источниках несколько различаются, но их смысл довольно ясен. Иисус говорит о хлебе: «Это есть тело Мое», — а о вине: «Это есть кровь Моя, кровь завета».[193] Ученые не пришли к единому мнению относительно того, восходят ли эти слова к Иисусу или же появились после Пасхи, когда такие трапезы стали ритуалом общины. Иуда покидает собравшихся.