Бунтующие пролетарии: рабочий протест в Советской России (1917-1930-е гг.)
Шрифт:
Одно из таких кулацко-эсеровско-меньшевистских вооруженных восстаний охватил[о] Сарапульский уезд, о котором я и хочу поделиться воспоминанием.
Местом начала этого восстания был гор. Ижевск с несколькими десятками тысяч рабочего населения, но это не помешало вожакам контрреволюции сколотить в Ижевске свое гнездо, и сделать свое предательское дело. Почва для контрреволюционного гнезда в Ижевске благоприятствовала, с одной стороны, крупная с-р. Организация, и с другой: рабочий Ижевска — это местный житель, мелкий собственник, имеет дом, корову, землю, с крестьянской мелко-буржуазной психологией, не проварившись еще в пролетарском котле, легко поддавался под влияние эсеро-меньшевистской агитации, тем более, что вожди с-р. [и] меньшевиков
Эсеро-меньшевистское выступление
7 августа в 11 часов утра был созван на Заводском дворе митинг в несколько тысяч человек. Выступающие с-р.[-] меньшевистские ораторы, во всем обвиняя "большевиков", призывали соединиться с Казанью для совместной борьбы с большевистской властью, обещая при свержении сытую вольную жизнь. Когда масса была наэлектризована контрреволюционными призывами, достаточно было выкрика "К оружию", как многотысячная толпа, бросилась к вблизи стоящему оружейному складу, и вооружившись винтовками, приступили к обезоруживанию и расстреливанию большевиков.
Первым местом наступления был Совет раб[очих] и солд[атских] депут[атов], а последним был арсенал (оружейный склад), который до 4-х часов ночи защищался небольшой группой коммунаров во главе с военным комиссаром, погибшим в этом бою.
С 8-го августа диктатуру пролетариата в Ижевске сменила трехмесячная диктатура буржуазии, стоющая тысячи жизней рабочих и крестьян. Только в день первой годовщины "Октябрьской революции" (7 ноября) Красная армия отвоевала гор. Ижевск.
Ижевцами за их вооруженное выступление весьма благодарен должен быть адмирал Колчак, т. к. Красная армия, уделив внимание Ижевскому выступлению, отвлеклась в течение трех месяцев от Колчака, что дало возможность ему укрепиться и дойти до Казани.
Ночь в Ижевске
Весть об Ижевском восстании быстро распространилась по району, и я узнал [о нем в] верстах в десяти по Гольянской жел[езной] дор[оге]. Поезд в Ижевск отказался следовать, решил идти пешком, и к вечеру по приходе в Ижевск на окраине уже встречались с-р. — меньшевистские патрули, которые у встречных проверяли документы, арестовывали, расстреливали. Пробраться дальше не было возможности, вынужден остановиться в квартире отца жившего на окраине.
Ночь томительно тянулась. У арсенала постепенно затихала стрельба, и заканчивался последний бой.
Дождавшись утра, я вышел на улицу.
Вооруженные [люди] с белыми повязками на фуражках (не смешивайте нас с красными) шныряли, искали жертв, арестовывали кто только имел какое-либо отношение к Советам. Оставаться в Ижевске было опасно, ибо можно было нарваться на знающих мою партийную принадлежность, и мне сообщили, меня уже искали.
С большой осторожностью добрался до лесу, прошел верст восемь тропинкой, и у речки нарвался на заставу. Никакие убеждения не помогли, и меня воротили под конвоем в штаб. По дороге я вел себя вне подозрения, разговаривая с конвоем, угощая папиросами, расположил их к себе, и уловив удобный момент, бежал в лес. Пущенные в след пули миновали, и только поздней ночью с большой осторожностью проселочной дорогой добрался в Сарапул.
Наступление на Ижевск
Об Ижевском вооруженном выступлении,
В это время в Ижевске офицерством производились массовые расстрелы, это вызвало среди рабочих большое негодование, и население отказывалось было пойти на фронт, требовало сдаться.
Но под угрозой расстрела (около 40 рабочих, отказавшихся пойти на фронт, были расстреляны на главной улице у всех на глазах) офицерская власть выгнала многолюдную армию.
После семидневного боя наш небольшой отряд не выдержал перед десятитысячной армией, и побежал.
Эсеро-меньшевики в Сарапуле
После захвата Ижевска, с-р. — меньшевистская армия под командой офицерства быстро двинулась вперед и 30 августа, в 5 часов утра вошли в Сарапул. Начались аресты, я был арестован на своей квартире и приведен в штаб, куда тоже привели т.т. Седельникова, Будрина, Шагалова, Мутъяна и других свыше 100 человек.
В 12 часов дня осмотреть арестованных пришел в штаб пьяный офицер Паник, который, обходя арестованных, награждал руганью, угрожал расстрелом, и наконец взгляд его пал на меня (я был хорошо с ним знаком годов десять). "Ты зачем?" — спросил он. "Для выяснения личности задержали", — отвечаю. "Иди домой". Воспользовавшись этим, я ушел. Но вечером я был вторично арестован и приведен в контрразведку. "Этот красный наступал на Ижевск", — передает начальнику один из арестовавших меня, и меня посадили в темную комнату. Сижу один, и о судьбе других арестованных мне неизвестно. Поздней ночью в открываемой двери оказался начальник разведки, показывая на меня, сказал пришедшему конвою, среди которых был Сарапульский торговец Леденцев, "Вот его" — "да не зевайте". Конвоиры щелкнули замками винтовок, окружили меня цепью, и повели по Красной улице по направлению к реке Сарапулке.
Ночь была темная, благоприятствовала побегу, заговариваю с конвоирами, спрашиваю: "Куда меня ведут?" "Туда, куда наших водили", — отвечает торговец-конвоир.
Зорко наблюдая за движением конвоиров, проходим мост р. Сарапулки, приближаемся к винному складу, охраняемому часовыми(мне не было известно, что винный склад превращен в тюрьму), привели в контору, обыскали и посадили в камеру № 2. Камера шагов 12 в длину и ширину, арестованных же было человек 40, которые разместились на нарах и по всему полу. В камере духота, вонь. Среди арестованных увидел тов. Зыкова (ижевский рабочий-партиец) и пристроился к нему на нары. К нам подошел тов. Мутьян (партиец) и мы провели до утра в разговоре, и так потекли тяжелые кошмарные дни и ночи.
Тюремные условия были невыносимые, прогулок не было, и круглые сутки находились в душной вонючей комнате, битком набитой арестованным[и], "парашка" выносилась раз в день, бани не было, паразиты заедали. Питание состояло из горячей воды и водяной вонючей похлебки.
На все наши требования, отвечали избиением, расстрелом. Тюрьма была переполнена, а арестованных беспрерывно приводили. Ежедневный приход арестованных почти не превышал все же ночной "расход" (расстрел).
Расстрелы производились ночью, жертвы подготовлялись предварительно днем и переводились в камеру "смерти", а ночью приходила контрразведка и уводила их в "расход". Это делалось с той целью, чтоб не разгласить о существовавших расстрелах, т. к. с-р. — меньшевики опровергали перед населением свои расстрелы, которые производились иногда и днем. В 11 часов дня 4 сентября группа офицеров явилась в тюрьму, взяла из камеры "смерти" тов. Пиминова и другого, фамилию не помню, и увели в лес (под видом в Ижевск).