Буренка для дракона
Шрифт:
«Пожалуй, надо начать с кузнеца, а уж потом заняться всем остальным, – рассуждал про себя Локхед. – В конце концов, Хэвуд вполне мог отправиться дальше, и на хромой лошади его не догнать».
И это логично с учетом того, что младшего брата не удалось настигнуть даже на хорошо подкованном скакуне. Решив не откладывать дело в долгий ящик, Локхед выцепил одного из мальцов, игравших прямо на земле, поднял за шкирку грязной рубашки и хорошенько встряхнул испуганно обмякшее тело. Чище малец не стал, но дракон хотя бы попытался. Остальные дети прыснули в разные стороны, малодушно бросив товарища на произвол судьбы.
– Где живет кузнец? – мрачно поинтересовался
Несмотря на то, что он не спросил ничего особенного, парнишка закатил глаза, по штанам несчастного потекло. Иными словами, бедолага не только находился на грани обморока от ужаса, но и обмочился.
– Какая мерзость, – презрительно скривился Локхед.
Поиски кузнеца затягивались на неопределенный срок. Раздосадованный неожиданным поворотом событий, Локхед еще раз встряхнул злосчастного паренька. Он надеялся привести вероятного проводника в чувство, но не преуспел. Не оценивший чаяний дракона ребенок малодушно предпочел не приходить в сознание.
– Сиятельный господин! Сиятельный господин, – раздался откуда-то сбоку заискивающий женский голос. Локхед скосил взгляд серо-голубых глаз в сторону и обнаружил рядом с собой женщину средних лет в простом домотканом платье с передником. – Сиятельный господин, отпустите, пожалуйста, сына. Не надо его убивать. Он чем-то оскорбил вас? Так я сама ему всыплю таких горячих – месяц ходить не сможет, а сидеть так год точно.
Луу Флам не был сторонником телесных наказаний детей и уже тем более не собирался их убивать, но оправдания счел ниже своего достоинства. Только он открыл рот, чтобы спросить о кузнице, как внезапно на противоположной стороне улицы увидел пропавшего брата, ведущего за собой коня и черно-белую корову. Высокая, все еще облаченная в свадебную одежду фигура дракона в провинциальном городке смотрелась так же чуждо, как верховный жрец Триединого на оргии язычников в честь праздника урожая. Не веря своему счастью, дракон даже моргнул несколько раз. Вдруг от напряжения последних дней разум его помутился и стал выдавать желаемое за действительное? Но нет. Видение Хэвуда все еще не исчезло. Мысленно восславив Великого дракона, Локхед всучил тело обмякшего, дурнопахнущего отпрыска мамаше и кинулся догонять брата, пока тот не исчез, как мираж. С него станется.
– Спасибо, сиятельный господин… Спасибо… Уж я его… я его… – старательно кланялась вслед женщина.
Локхед не стал дослушивать, чего именно «она его».
– Брат! Брат! – звал он, волоча за собой отчаянно хромающую, упирающуюся лошадь. Бедный конь только возрадовался передышке и вот снова вынужден бежать куда-то. Тут кто угодно станет протестовать. – Подожди меня.
Но Хэвуд проигнорировал возгласы Локхеда и спокойно шествовал дальше, вся его фигура выражала неторопливую величавость достигшего просветления монаха, только что вернувшегося из уединения в большой мир, чья непрестанная суета больше не трогала аскета.
– Рад тебя видеть, Хэвуд! – воскликнул Локхед, поравнявшись с родственником.
В ответ получил задумчивый кивок, что одинаково мог означать приветствие, сдержанную радость от встречи и то, что Локхеда, наконец, заметили.
– Ты просто невероятен, – продолжил светскую беседу Локхед с таким видом, будто не гнался за братом последние несколько суток. – Я горжусь нашими родственными узами. Шутка ли учудить подобное. Ан-Шара бурлит от разнообразных слухов, невеста в слезах, ее отец зол как орда степняков, наша мать рвет и мечет, а ты сбежал из-под венца на забытый богами край империи только для того, чтобы приобрести телку?
– Это корова, – невозмутимо пояснил беглец.
– Да хоть бык, – отмахнулся Локхед. – Не суть важно. Ты ближе скотину приобрести не мог? Обязательно было сломя голову скакать к черту на рога?
– Не называй ее скотиной.
– А как ее называть?
– Буренка.
– Прекрасная кличка.
– Это ее имя.
– Хорошо. Прекрасное имя, – не стал спорить Локхед. – А куда мы теперь идем? Надеюсь, к кузнецу? А то мне бы лошадь подковать. Да и твоя, как я погляжу, охромела.
– Покупать быка.
Локхед взял небольшую паузу, чтобы обдумать услышанное. Оставалось только догадываться, на кой брату экстренно понадобилось заниматься животноводством. Раньше интереса к закупке крупного рогатого скота у Хэвуда не было. Может, его перед свадьбой на нервной почве переклинило? А что? Такое бывает. Огненные драконы – народ непредсказуемый, можно сказать, взрывоопасный. Хэвуд же всегда был исключением: спокоен, рассудителен, немногословен. Словом, редкостный зануда.
– Гляжу, ты ответственно подошел к закупке стада, – не удержался от сарказма Локхед, хлопая брата по плечу. – Знаешь, когда мы учились в академии, на тебя даже ставки делали. Все гадали, когда ты, наконец, сорвешься. Ну не бывает магов огня настолько чопорных. Маги огня вспыльчивы – это всем известно. Такая уж у нас стихия. Но даже в самых смелых мечтах никто не мог представить, что ты учудишь подобное. Сбежать из-под венца, наплевать на собственную карьеру и, главное, зачем? Чтобы заняться скотоводством демоны знают где? Это просто невероятно.
Искомый бык проживал недалеко. Впрочем, в Хиле до всего было рукой подать: городок-то небольшой и на многих картах Империи попросту не значился. Производитель оказался черен, мускулист, рогат, злобен, весил не менее тонны и сильно не любил окружающих. Поэтому его даже в крепком загоне держали на цепи. Стоило братьям войти в ворота дома, как бычьи глаза налились кровью, он взрыл землю мощными копытами, выставил рога и рванулся в сторону вошедших. Цепь не выдержала. Крепкие жердины загона пошатнулись, но устояли. Локхед потянул меч из ножен, прекрасно понимая, с первого удара такую махину не уложить. Но можно попробовать с двух. Бык бешено взревел и ударил еще раз. Жердины опасно затрещали. Буренка трагически замычала. Лошади шарахнулись. Откуда-то из-за деревянного с расписным крыльцом дома выбежал крепкий мужчина с вилами наперевес.
«Интересно, кому четыре дырки предназначены? – мысленно хмыкнул Локхед. – Против нас с братом – глупо, против быка – не солидно. Вилы против мечей – не вариант. А такую задницу, как у этой скотины, сельхозорудием только почесать можно».
Тем временем бык снова взревел, яростно взрыл землю и пошел на третий заход.
– Хэвуд, ты бы достал меч. Нет у меня доверия к этой ограде, – занервничал Локхед. – Такая скотина многое натворить успеет, пока уложим. И Ёрмунганда ради, брось ты веревку коровы. Никуда она от нас не денется.
Корова согласно замычала.
– Ее зовут Буренка, – напомнил младший луу Флам, который и не думал обнажать клинок.
Вместо этого он одарил атакующую скотину пристальным, холодным взглядом. Бык неожиданно споткнулся, плюхнулся задом на землю и принялся малодушно отползать к дальней стене загона. Не успел Локхед в очередной раз восхититься невероятной крутостью младшего брата, как мужик-таки добежал до гостей, запалено фыркнул, удивленно вытаращился на поверженную в пыль тушу, недоуменно почесывая затылок древком вил. Судя по ошарашенному выражению лица, хозяин явно не ожидал от животного такой трусости.