Буревестник
Шрифт:
– Еще один крестьянин! Ей-богу, они плодятся здесь, как кролики. Идите-ка своей дорогой, мсье, не искушайте судьбу.
Томас видел, что рыцарь нетвердо стоит на ногах. Он толкнул его, и тот с металлическим звоном рухнул на дорогу.
– Французские ублюдки! – крикнул он. – Убирайтесь домой!
Он подошел ко второму рыцарю, в изумлении таращившему глаза, и с силой пнул его по ноге. Тот последовал за первым.
– Сегодня ты совершил большую ошибку, сынок, – произнес третий рыцарь.
Этот француз стоял на ногах несколько тверже остальных, и Томас отступил назад, когда тот вынул из ножен меч.
– Ты думаешь, что можешь напасть на благородного человека безо всяких последствий?
Рыцарь шагнул в его сторону.
– На помощь! – изо всех сил завопил Томас, а затем крикнул то же самое по-французски: – Aidez-mois!
Рыцарь бросился на него, но Томас быстро увернулся. Он слышал, как тяжело дышит противник после попойки на постоялом дворе. Если схватка будет складываться не в его пользу, подумал Томас, всегда можно убежать.
Первый поверженный им рыцарь с шумом поднимался на ноги, когда двери постоялого двора с треском распахнулись, и с дюжину людей в доспехах выбежали на улицу с мечами в руках. Они увидели крестьянина, танцующего вокруг с трудом двигающегося рыцаря, и рассмеялись.
– Ты не можешь поймать этого дьявола, Пьер? Попробуй проткнуть ему печень!
Рыцарь ничего не ответил, полностью сосредоточившись на человеке, который привел его в ярость и которого он твердо вознамерился убить.
Томас начал покрываться потом. Он увидел, что один из первых трех рыцарей вытащил узкий кинжал и пытается подобраться к нему сбоку, чтобы либо напасть на него самому, либо подогнать его поближе к Пьеру, вооруженному более солидным оружием. Пьяно посмеиваясь, он едва держался на ногах, но с каждой секундой подбирался к Вудчерчу все ближе.
Томас услышал команду Стрэйнджа и тут же бросился ничком на землю.
– Он упал! – радостно крикнул кто-то по-французски. – Он что, споткнулся, Пьер?
Голос захлебнулся в свисте стрел. Одна за другой, срываясь с туго натянутой тетивы, они с глухим чавканьем проникали в щели доспехов, врезались в мясо рыцарей, отталкивая их назад и сбивая с ног. Французы ревели и выли, но поток стрел не иссякал. Землю оросила кровь.
Томас поднял голову и увидел перед собой рыцаря, который только что шел на него с кинжалом. Некоторое время тот с недоумением смотрел на оперенные стрелы, торчавшие из его ключицы и бедра, а затем, издав крик ужаса, повернулся лицом к невидимым противникам и сделал несколько неуверенных шагов, подволакивая раненую ногу. Поднявшись на ноги, Томас достал нож и подошел к нему сзади. Крепко схватившись за шлем, он резко откинул голову испуганного рыцаря назад, обнажив звенья латного воротника, защищавшего горло. Мягкое железо не выдержало удара тяжелого лезвия, и нож пронзил шею. Томас несколько раз провернул его в одну и другую сторону. Рыцарь всхлипнул, захлебываясь кровью. Томас извлек нож и шагнул назад, позволив ему осесть на землю.
Большинство французов лежали без движения. Остальные, все раненные, сгрудились вокруг своего предводителя. Де Рош с ужасом смотрел, как несколько десятков людей, облаченных в темные одежды, с длинными луками в руках, вышли из боковых улиц и спустились, словно пауки, с крыш домов. Обступив французов, они стояли и безмолвно смотрели на них.
Хозяин постоялого двора выглянул из дверей и, увидев перед собой эту жуткую картину смерти, перекрестился. Раздраженным жестом Томас сделал ему знак скрыться в доме и закрыть за собой двери, что тот и поспешил сделать.
– Мсье! – обратился к нему де Рош. – Вы сможете получить за меня выкуп. Вас интересует золото?
– У меня есть золото, – ответил Томас.
Де Рош огляделся. Пути отступления для него и четырех раненых рыцарей были отрезаны.
– Вы отдаете себе отчет в том, что король Франции находится всего в нескольких милях отсюда? Мы с ним словно братья. Сохраните мне жизнь, и жители этого города не подвергнутся наказанию.
– Вы даете обещание? Клянетесь честью? – спросил Томас.
– Да, клянусь честью!
– А как насчет остального Мэна? Вы оставите эту землю в покое? Уведет ли ваш король отсюда свою армию?
Де Рош заколебался. Ему хотелось ответить утвердительно, но это была бы настолько откровенная ложь, что он не осмелился. Его голос дрожал от отчаяния.
– Мсье, к сожалению, не в моих силах уговорить короля сделать это.
– Очень хорошо. Да пребудет с вами Господь, милорд.
Томас вполголоса отдал команду лучникам, стоявшим рядом. Французский барон вскрикнул и поднял руку. Одна из стрел пронзила его ладонь.
– Обыщите тела, – распорядился Томас, ощущая страшную усталость. – Перережьте им глотки на всякий случай. Нельзя допустить, чтобы остались свидетели.
Люди в темных одеждах буднично приступили к делу, как будто резали свиней или гусей. Один из рыцарей задергал ногами, когда его прижали к земле, но это продолжалось недолго.
Возникший из темноты Рован с висевшим на плече луком подошел к отцу. В лунном свете его лицо выглядело очень бледным. Томас хлопнул его по плечу.
– Неприятная работа, – сказал он.
Рован кивнул, бросив взгляд на груду мертвых тел на дороге.
– Французы разозлятся, когда узнают.
– Ну и замечательно, – отозвался Томас. – Я хочу, чтобы французы разозлились так, что у них помутился бы разум, и они напали бы на нас, как это было при Азенкуре. Я был тогда еще мальчиком, Рован. Едва достиг возраста, позволявшего мне носить воду для сэра Хью. В тот самый день я начал тренироваться в стрельбе из лука и занимаюсь этим по сей день.
Лондон оказался слишком большим, чтобы его можно было сразу впитать в себя. Маргарита и ее муж проехали верхом от Титчфилдского аббатства до Блэкхита, где она впервые увидела Темзу, а мгновением позже – первый в ее жизни вздувшийся труп, плывший по течению.
Стоял холодный ясный день. На ярко-синем небе не было ни единого облачка. Ее встречали мэр и олдермены [12] , облаченные в синие мантии с алыми капюшонами. Среди участников процессии царила атмосфера праздничного веселья. Маргариту подвели к огромному паланкину на колесах, в который были впряжены лошади в белых атласных попонах. С этого места она ехала туда, куда ее везли, и при каждом удобном случае бросала сверху вниз взгляд на своего супруга, ехавшего верхом сбоку от паланкина. Маргарита с изумлением смотрела на гигантские толпы, сопровождавшие процессию. Она даже не подозревала о существовании такого количества народа. Казалось, весь город бросил дела, чтобы посмотреть на нее. Люди толкались, вскарабкивались на крыши домов, забирались на плечи друзей, лишь бы хоть на мгновение увидеть Маргариту Английскую. От приветственных криков у нее заболели уши. Она ощущала их кожей.
12
Старейшины.