Буревестник
Шрифт:
Во время очередного разговора на повышенных тонах с королевским врачом Маргарита услышала, как кто-то зовет ее по имени. Осекшись на полуслове, она тут же бросилась в спальню супруга. Генрих сидел на кровати, поставив ноги на пол. Рядом стояли башмаки. Он уже натянул на свое костлявое тело длинную ночную рубашку и держал в руках шерстяные гамаши.
– Маргарита, помоги мне, пожалуйста, надеть их. У меня никак не получается.
Она быстро опустилась на колени, натянула ему на ноги толстые гамаши, потом взяла один из башмаков и вставила в него его ступню.
– Тебе лучше? – спросила она, взглянув на короля.
Под глазами у него все еще были синяки, но выглядел он заметно бодрее, нежели в предыдущие несколько дней. Генрих кивнул.
– Приходил Дерри. Он попросил меня приехать в Вестминстер.
Ее лицо исказила гримаса. Она опустила голову, чтобы скрыть лицо, и принялась надевать на ногу мужа второй башмак.
– Я знаю, Генрих. Когда он приходил, я была здесь. Ты чувствуешь себя достаточно хорошо, чтобы встать с постели?
– Думаю, да. Я поплыву на лодке, это не такое уж утомительное путешествие, правда, на реке довольно холодно. Прикажи, пожалуйста, слугам принести одеяла. Нужно будет хорошо укутаться, чтобы не продуло ветром.
Маргарита надела ему второй башмак и потерла рукой глаза. Генрих протянул вперед руку, она помогла ему подняться на ноги, подтянула гамаши и застегнула ремень. Он выглядел худым и бледным, но взгляд был ясен, и она чуть не заплакала, увидев его наконец стоящим. Она сняла с вешалки халат и накинула ему на плечи. Король погладил ее ладонь, когда она прикоснулась к нему.
– Спасибо тебе, Маргарита. Ты очень добра ко мне.
– Ну что ты. Я знаю, ты чувствуешь себя еще не очень хорошо. Видеть, как ты встаешь с постели, превозмогая слабость, чтобы помочь другу…
Ее переполняло смешанное чувство печали и радости. Поддерживая мужа под руку, она вывела его в коридор, где они застигли врасплох стражников, которые при виде их вытянулись.
Мастер Олуорти вышел из соседней комнаты, услышав шум. В руках он держал согнутый компонент прибора, который незадолго до этого пнула ногой Маргарита. Ярость на его лице сменилась изумлением, когда он увидел короля. Он опустился одним коленом на каменный пол.
– Ваше величество! Я очень рад, что вы почувствовали себя намного лучше. Был ли у вас стул, ваше величество, если вы позволите мне задать вам такой вопрос? Это событие иногда проясняет затуманенное сознание. Это наверняка благодаря зеленому напитку, а также полыни. Вы собираетесь совершить прогулку по саду? Мне не хотелось бы, чтобы вы подвергали себя слишком большой нагрузке. Здоровье вашего величества чрезвычайно хрупко. Могу ли я предложить вам…
Генрих, судя по всему, был готов слушать болтовню врача бесконечно, но терпение Маргариты уже давно иссякло.
– Король Генрих собирается совершить прогулку по реке, мастер Олуорти. Если бы вы посторонились, вместо того чтобы загораживать коридор, мы могли бы пройти.
Отойдя к стене, врач склонил голову, но продолжал наблюдать исподлобья за королевской четой, медленно двигавшейся по коридору. Чувствуя спиной его пристальный взгляд, Маргарита поежилась. Они с Генрихом спустились по лестнице, и к ним бросился королевский постельничий, чтобы поприветствовать их.
– Подготовьте баржу, – твердо произнесла Маргарита, прежде чем он успел что-либо возразить. – И распорядитесь, чтобы принесли одеяла, все, какие только можно найти.
Не промолвив ни слова в ответ, постельничий поклонился и поспешил выполнять приказание. Спустя несколько минут появилось множество слуг, несших охапки одеял. Выглядевший больным и немощным, Генрих смотрел перед собой застывшим, стеклянным взглядом, когда Маргарита выводила его на набережную, продуваемую свежим бризом. Почувствовав, как сотрясается тело короля, она взяла у направлявшейся к барже молодой женщины одеяло и набросила на него. Король вцепился в одеяло и прижал его к груди.
Маргарита поддержала его за руку, когда он ступил на покачивавшуюся на воде баржу и сел на украшенное орнаментом сиденье скамьи на открытой палубе, не видя или не обращая внимания на то, что на набережных начали собираться толпы людей. Маргарита видела, как они машут шляпами. По мере того, как все большее число лондонцев узнавало о выезде королевской семьи, постепенно нарастал гул приветственных криков. Слуги наваливали все больше одеял на короля, чтобы ему не было холодно. Замерзшая Маргарита тоже куталась в одеяла и благодарила себя за то, что позаботилась об их доставке. Паромщик оттолкнул баржу от пристани и погрузил длинные весла в темные воды Темзы.
Плавание протекало на удивление спокойно, под аккомпанемент плеска воды и криков с набережных, по которым бежали, стараясь не отставать от баржи, уличные мальчишки и молодые люди. Когда они обогнули большую излучину реки и их взорам открылся Вестминстер, Маргарита почувствовала, как Генрих сжал ее руку, и увидела, что он повернулся к ней.
– Мне очень жаль, что я… был нездоров, Маргарита. Иногда у меня возникает ощущение, будто я упал и продолжаю падать. Описать это словами невозможно. Я постараюсь быть сильным ради тебя, но если это произойдет со мной опять… я не смогу удержаться.
Маргарита не сумела сдержать слезы и, рассердившись на себя, принялась вытирать глаза. Она знала, что ее муж был хорошим человеком. Она взяла забинтованную руку Генриха и нежно поцеловала ее, переплетя его пальцы со своими. Судя по всему, его это успокоило.
Дерри быстро двигался вперед, подняв вверх лампу и вглядываясь в темноту. Он понимал, что как только Трешем узнает о его поисках, тут же пошлет своих людей, чтобы они помешали ему. Даже присутствия графа Сомерсета могло оказаться недостаточным для того, чтобы воспрепятствовать аресту Дерри, если он откажется подчиниться спикеру Палаты общин или кардиналу Бофорту. Он подумал, что зря оставил Сомерсета в нескольких десятках камер позади.
Дерри с трудом верилось, что подвалы Вестминстерского дворца настолько обширны. Проверка основных камер не заняла много времени, но Уильяма там не оказалось. Ряд помещений, запертых на железные засовы, составлял лишь малую часть многоярусных подвалов. Некоторые из них располагались настолько ниже уровня реки, что в них пахло плесенью, а стены были покрыты черными спорами и сочились зеленой жидкостью. Дерри ждал, что вот-вот послышатся голоса, приказывающие ему остановиться, и уже начал подумывать о том, что взялся за выполнение невыполнимой задачи. Если бы в его распоряжении имелось сто человек и неделя времени, он мог бы обследовать каждый уголок подвалов, включая канализационные трубы, издававшие смрадный запах. Уильям мог находиться где угодно. Вполне возможно, Трешем предвидел, что он попытается отыскать герцога здесь, и упрятал его в какое-нибудь другое место.