Бурная ночь
Шрифт:
Да Фредерик и не был таким сумасбродным идиотом. Но в момент, когда стало известно о наследстве, какая-то часть его существа уже знала, что он должен вернуться туда – в прошлое.
Это странное, неизвестно откуда свалившееся наследство намекало на некое обстоятельство, зову которого противиться он не мог. И именно потому, что в этом была загадка.
К добру или не к добру (а судя по всему, именно не к добру), его снедала жажда получить ответ на любой вставший перед ним вопрос. И не важно, было ли это связано с внутренним устройством паровой машины или исчезновением
И вот он оказался здесь, промокший насквозь и подвергший опасности замечательную пару серых, за баснословную сумму купленную не далее как на прошлой неделе на аукционе «Таттерсоллз», вынужденный искать крошечную придорожную гостиницу, а точнее сказать, постоялый двор, по всей вероятности, кишащий блохами, и все ради того, чтобы удовлетворить свое чертово любопытство.
По всей вероятности, любопытство было большим грехом.
Дрожа и проклиная свою глупость, Фредерик проехал еще две мили, прежде чем углядел уединенную гостиницу, чья непомерно огромная вывеска гласила: «Герб королевы». Фредерик въехал во двор и порадовался тому, что конюшня здесь выглядела опрятной. По крайней мере, лошади его могли провести эту ночь в уюте, чего он искренне желал и для себя.
Остановив кабриолет, Фредерик выпрыгнул из него, как раз когда откуда-то с тыльной стороны дома вышел, прихрамывая, кряжистый старый грум, чтобы позаботиться о лошадях. Фредерик поморщился, ступив до блеска отполированными сапогами в жидкую грязь.
Неужели, черт возьми, здесь никто не понимает, как важно было правильно дренировать почву?
– Желаете, чтобы их поставили в конюшню, сэр, или вы долго не задержитесь? – спросил грум, придав своему худому лицу, обтянутому сухой морщинистой кожей стоическое выражение, его хитрые карие глазки щурились на дождь.
– Если найдется комната, я останусь на ночь.
– Да, комната есть.
Грум мотнул головой, указывая на строение поодаль, уже окутанное пеленой тумана.
– Ступайте в гостиницу, сэр, и потребуйте рома с маслом. Он лучший в графстве.
– Минутку! Прежде я должен проверить, хорошо ли устроены на ночь мои лошади.
Грум посмотрел на Фредерика со слабой улыбкой и поскреб подбородок.
– Они – высший класс, да, сэр?
Фредерик издал придушенный смешок, почти уверенный в том, что его только что попытались оскорбить.
– И что же это за класс?
Карие глазки грума блеснули, он отвернулся и направил лошадей и коляску к конюшне.
– Идемте, сэр. Мои кости не такие, как в молодости, теперь у них появилась привычка выть перед непогодой.
Выть? Это он о костях? Возможно, бедняга немного тронулся умом. Фредерик подождал, пока его лошадей не ввели в на удивление чистую конюшню.
– Разотрите их и убедитесь, что я не нанес им повреждений, – распорядился Фредерик.
Грум коротко фыркнул и занялся лошадьми. Фредерик продолжал внимательно наблюдать за его медленными методичными движениями, пока не убедился, что лошади в надежных руках.
Не обращая внимания на плачевное состояние своей промокшей насквозь, липнущей
Сняв с полки один из керамических горшочков, Фредерик глубоко вздохнул, чтобы ощутить запах мази, и попытался определить ее разнообразные ингредиенты. Как обычно, мысли обратились к делам. В Лондоне у него был знакомый, недавно заработавший состояние на запатентованном им новом сиропе от кашля. Возможно, и эта мазь могла принести доход.
Многие грумы сами составляли смеси, но последние несколько лет полные снобизма аристократы предпочитали заплатить целое состояние за товар, превосходство которого определялось дороговизной, а не приобретать то, что стоило несколько пенсов.
– Думаю, вам не стоит совать нос в дальний денник. Там я храню свои грязные секреты.
Фредерик обернулся и увидел старого грума, стоявшего со сложенными на груди руками и смотревшего на него.
– У вас поразительная коллекция мазей, – мягко сказал Фредерик. – Вы сами их готовите?
– Да-а. Мои собственные рецепты. Они просто чудодейственные, когда речь заходит о всякой хвори у животных, – с гордостью признал грум. – Нет никого в округе, кто бы не обращался ко мне в случае надобности. В том числе и господа.
– Эти рецепты у вас записаны?
Карие глаза старика подозрительно сощурились.
– У меня что, вместо головы репа? Я свои знания храню вот здесь. – Он постучал по лбу узловатым пальцем: – Отсюда их не украдут.
Фредерик ответил медлительной улыбкой. Если он хотел заняться производством чудодейственных мазей для лошадей, то их рецепт следовало держать в тайне.
– Гм-м.
– Что?
– Может быть, мы обсудим это позже?
Грум ответил пронзительным смехом:
– Да у вас не хватит мозгов, сэр, чтобы выманить у меня мои секреты. Даже если бы я напился, как вошь.
Как вошь? Этот старик и в самом деле занятная личность.
– Я имел в виду деловое предложение.
– Деловое? Да?
– Конечно, мне хотелось бы больше узнать о ваших снадобьях, но, если они так хороши, как вы говорите, я думаю, мы оба можем получить от них приличную прибыль.
Исчерченное морщинами лицо грума приняло озабоченное выражение.
– Может быть, – снизошел он, наконец, до ответа. Предпочитая не оказывать излишнего давления на старика грума, Фредерик одарил его самой обворожительной улыбкой из своего арсенала.
– Похоже, у вас все в порядке. Думаю, мне удастся обсушиться и согреться в гостинице.
Грум шагнул вперед, и на лице его появилась загадочная улыбка.
– Как вас зовут?
– Смит. Фредерик Смит.
Улыбка стала шире.
– Ну, мистер Смит, так случилось, что вы мне пришлись по нраву. Потому я и хочу вас предупредить. Миссис Уокер владеет отличным заведением, опрятным и… ну… все в нем хорошо отлажено и работает как часы. Вы это скоро увидите сами, но ей не понравится, если она заметит, что вы тут рыщете и все разнюхиваете, будто ищете блох.