Буря кристаллов. Часть 4. Хронокопия

Кибальчич Фима

– Почему меняется цвет? Ведь в корунде не может исчезнуть примесь?

– Сложно сказать. Пока понятно, что это создание способно определять цель и управлять собственными кристаллическими решетками. Она сама управляет физическими свойствами. Сейчас нападет, я приторможу запись.

Живое оружие ударило, срезая ветви и оставляя россыпь искр в глазах Ларского. Вслед за мольбертом картина упала в папоротник. Сразу же в нее вошло несколько лезвий, превращая полотно в лохмотья. Одновременно к земле летел раздвоенный кончик языка отпрянувшего варана.

В реальном времени скорость была столь велика, что Никита вряд ли был бы в состоянии отследить, что происходит.

В короткое мгновение Ларский увидел, как, меняя форму, изгибаясь, замерла инопланетная тварь, ее длинные жала целили в жертву. Ощетинившийся лезвиями полукруг словно должен был ящера обхватить кольцом, вспарывая его бока и взрезая шею, нанося сотни смертельных ранений. Но в следующий момент конфигурация убийцы изменилась, и струя искр и пыли ударила в приоткрытую, травмированную пасть животного. Она заходила вся, затягивала свой длинный расширяющийся хвост. Варана сразу затрясло страшными рваными судорогами, как будто это тело было всего лишь мешком, внутри которого бегали тысячи кровожадных демонов и пожирали теплую плоть. Кровь текла из пасти, сочилась из отверстий головы.

Ларский схватился за горло, пытаясь удержать внутри ком тошноты, и тут ходившая буграми туша взорвалась, разлетелась в стороны лохмотьями кровавого цветка. Никита отпрянул от ужаса, что кровь брызжет прямо на него.

– Мерзкое зрелище, - услышал он сдавленный голос.

– Дерьмо.

Чужие и собственные слова возвращали к реальности, и он убрал руку с горла и сделал несколько шагов, приближаясь к бойне. Тошнотворные запахи, казалось, забирались в желудок.

– Эта дрянь не сразу покинула тело, была внутри минут десять, будто бы грелась. Но я промотаю.

– Давай.

Кристаллы начали собираться, вырастать хаосом выступов где-то в центре месива, которое когда-то было разумным вараном и рисовало на пленере. Каменный нарост распирало изнутри, некоторые ломаные фрагменты взбирались, как намагниченные, по бокам, лепились к мутным, с проблесками багрового, плоскостям. На короткое время движение прекратилось, и бесформенная груда корундов замерла. В ней не было заметно ничего указывающего на способность к агрессии и перемещению. Но трансформация быстро возобновилась. Сначала хаос сменила упорядоченность, а потом форма стала скругляться, превращаться в большой, сложенный из бочонков и плоскостей диск.

– Эта гадость просто укатит отсюда?

– Именно, генерал-майор!

– Но зачем, если тварь перемещаться над землей?

– Думаю, это более энергозатратный процесс, и в тот момент в нем не было смысла и необходимости.

– Хотите сказать, что здесь эта дрянь экономит энергию, а в космосе его сородичам хватает сил на энергетические выбросы такой мощи, чтобы уничтожать флоты?

– Это не сопоставимые массы. Вы же понимаете, что чем меньше чисто механический объем, тем меньше энергии и, вероятно, интеллекта. Причем изменения идут не прямо пропорционально, а в прогрессии.

Да, страшно представить возможности гигантских астероидных скоплений разумных корундов. Или ЦКЗ ошибается, и они все-таки не разумные, а лишь способные к функционально-целевой конфигурации?

Угловатое каменное колесо покатило прочь, медленно, не срезая кустарники и молодые деревца, а только сминая лесной настил. Тварь явно не имела ничего против флоры.

– А как вы думаете, - спросил Ларский.
– почему оно сначала сломало мольберт, изрезало картину и только потом взялось за варана?

– Этот вопрос к вам, а не к криминалистам, генерал-майор.

– Это интересный вопрос. Возможно, решающий.

– Да. Что вы еще хотите получить от нас?

– Попробуйте сделать более глубокий временной срез. Хотелось бы понять, с какой стороны приползла эта тварь, как долго здесь находилась, на что реагировала, менялась ли.

– Мы попробуем, но нам может не хватить точности копии. По-хорошему нужно отправиться на место убийства и сделать копию второго временного уровня. Я вам сообщу по результаты.

– И вытяните, что возможно из сканов Здвински. Два места возможной агрессии. Я понимаю, что скан - не копия, но хоть какие-то выводы и предположения. Думаю, оба инцидента произошли после убийства варана. Судя по поднятой мной информации, никто в Зоосити не жаловался на вандализм, и, скорее всего, эти случаи были прямо перед эвакуацией или во время нее.

– Хорошо, будем работать. Сообщим о результатах.

– Сбрасывайте даже промежуточные.

– Окей, Никита Сергеевич.

– Но сначала - подготовьте карту физико-химических параметров и поведенческие прогнозы, по которым спецподразделение может обнаружить эту тварь. Предполагаемый маршрут движения. Используйте доступ к ЦКЗ по этому делу. И поспешите. Нужно объявлять на монстра охоту.

– Сбросить карту вам и Здвински?

– Да, сразу. А я с ним заранее свяжусь.

Разговор был закончен, и реконструкция пропала. Никиту обступила цветовая геометрия каюты, находиться в которой не было никакого желания. Хотя сейчас единственное, что он мог делать - это ждать. Сбросить Марре полученный пакет данных по диверсанту и ждать сообщений от него или от криминалистов.

Он встал с кровати и подошел к многогранникам политеки. Казалось, что за один, еще не окончившийся день, он потерял вкус к жизни. И вкус к одиночеству. Он провел большим пальцем по зажатому в руке бублику интеркома.

– Сержант Здвински, вы на месте?

– Да. Мы вам нужны, генерал-майор? Нас хотят подключить к большой операции.

– Нужны, пока оставайтесь. У нас будет собственная большая операция.

Им понадобится та же специально оборудованная авиетка и доступ к орбитальному микроскопу, если это возможно в нынешних условиях. Необходимо понять мобильные технические возможности штаба. Встретиться лично с Оскаром Бергом.

Никита тряхнул дубинкой сайскутера, когда ярко красным вспыхнула голограмма тревоги: