Буря страсти

Паркер Лаура

— Сударыня, вам нужно только быть самой собой, — сказал он, чувствуя, что теряет контроль над собой.

Ему казалось, что он балансирует на лезвии бритвы. Один неверный шаг — и с ним покончено. Как он может отказать ей? Ее запах одурманивал его. Она вся одурманивала его.

— Тогда, полагаю, — кокетливо проговорила она, встав у него между колен, — ваша жена хочет, чтобы вы поцеловали ее.

В ее взгляде читалась застенчивость, желание и отвага. Она олицетворяла все, о чем он когда-либо мечтал.

«Всего один поцелуй», — подумал

он. Он уйдет после одного поцелуя. Он поднял голову, когда она положила руки ему на плечи. Их губы слились, и оба окунулись в неземное блаженство. Один поцелуй. Такой легкий. Но такой разрушительный. Тело возобладало в нем над разумом. Он отбросил прочь смятый листок, а вместе с ним и свои благие намерения.

Его ладони легли ей на талию, и он через ткань ощутил тепло её кожи. Упав навзничь на кровать, он увлек ее за собой. Семь долгих лет он жил ради этого мгновения. И никто, даже он сам, не вправе отнимать его.

Один поцелуй превратился в десяток, когда он распробовал се на вкус. Он целовал ее уши, глаза, лоб, нос, подбородок.

Своими поцелуями он отдавал должное её очаровательной улыбке, призывным взглядам, ее смущению и настойчивости. Он все сильнее прижимал ее к себе. Его руки, скользнув в разрезы туники, ласкали ее обнаженное тело.

Она с готовностью прильнула к нему, его набухшая плоть вдавилась в ее мягкий живот. Сжав руками ее ягодицы, он привлек ее еще ближе к себе, и она судорожно вдохнула, а потом уперлась руками ему в плечи и задвигала бедрами. Из его груди вырвался стон, и она восторженно рассмеялась. Он не спрашивал, где она научилась дразнить мужчину, потому что знал: она, как и он, следует велению своего сердца. Он тоже засмеялся, и в его смехе впервые звучало ликование.

Они снова слились в поцелуе — страстном, требовательном и остром.

Он перекатил ее на спину и принялся гладить рукой от груди до колена. С трудом верилось, что это восхитительное создание с нежной кожей — его жена. Развязав тесемки и сняв с нее тунику, он припал губами к ее груди.

Он поднял голову. Ее глаза были закрыты, она вся сосредоточилась на своих ощущениях. Он ущипнул губами ее сосок, провел языком по животу. Выгнувшись ему навстречу, она прижала к груди его голову и запустила пальцы ему в волосы.

Он встал, чтобы по её просьбе задуть свечу и раздеться, а затем снова лег рядом. Он наслаждался ее нежным телом, сердцем находил ответы на все вопросы. Он увлек ее в волшебный мир, где властвуют страсть и любовь. Он жарко ласкал ее, их трепещущие тела были влажными от пота. Тишину комнаты нарушали то смех, то сладостные стоны.

Наконец, впервые в жизни, она достигла наивысшей точки наслаждения и закричала. Он увидел приоткрытые губы, через которые вырывалось судорожное дыхание, и понял, что никогда этого не забудет. Его прекрасная отважная жена, принесшая ему в приданое сорок тысяч годового дохода, стоила каждой капли его крови. Его семя жидким огнем излилось в ее лоно, навеки скрепив сделку.

Он чертыхался

про себя, ощупью бредя по коридору. Если бы все сложилось иначе, если бы он был другим, сегодняшняя ночь окончилась бы по-другому. Сейчас он знал одно: она не должна узнать его тайну. Он готов сделать все, чтобы помешать этому.

Повернув за угол, он левой щекой ощутил прикосновение легкого морского бриза. Ветерок имел острый и прохладный привкус соли. Значит, он добрался до террасы, выходящей на край скалы над морем.

Как просто. Перешагнуть через низкий парапет и отдаться на волю ветра. Удар об камни внизу оборвет его никчемную жизнь.

Если бы он все еще оставался человеком, которому дано чувствовать боль, сожаление и гнев, он бы так и поступил. Однако он лишен человеческих качеств, следовательно, ему недоступны эмоции, необходимые для такого шага.

Окруженный тайной, молчанием и всепрощающим мраком, он отправился назад той же дорогой, что пришел.

Делла распахнула темно-зеленые ставни и вдохнула ароматы цветущего сада. Выйдя на залитый солнцем балкон, она с восхищением огляделась по сторонам. Прошлой ночью вилла казалась вратами преисподней. Сегодня в ярком утреннем свете ее можно было с полным правом называть раем. Буйно цвели розы и бугенвиллеи. Яркая герань отбрасывала тень на вымощенные дорожки.

Над стенами виллы высились дворовые постройки с черепичными крышами. Солнце, разогнав последние облака, заливало светом все вокруг. За одну ночь весна поборола зиму.

Делла спустилась с балкона на террасу, выходившую на оливковую рощу, росшую на склоне холма. Теперь она видела, в какую высь пришлось забираться коляске. С террасы открывался еще более захватывающий вид. К востоку лежал утопающий в зелени город, а на западе, окаймленное белой полоской песка, напоминающего жемчужное ожерелье, несло свои лазурные воды море.

— О, вы проснулись, миледи.

— Как видите, Сара. — Делла повернулась к компаньонке, вышедшей на террасу через дверь в главной части дома.

— Вы зря не послали за мной, чтобы я помогла вам встать и одеться, — с укоризной проговорила Сара. — Вы неважно себя чувствовали, миледи.

— Сейчас я чувствую себя замечательно, — заверила ее Делла. — Сколько я спала?

— Больше суток, — ответила Сара.

— Так долго? — Делла нахмурилась при мысли, что потеряла целый день. Как странно. — Мы, должно быть, доставили нашему хозяину массу хлопот.

— Трудно сказать, миледи, потому что я не видела его с той ночи. Могу лишь сообщить, что слуги здесь отбились от рук. — Она возмущенно повела головой. — Их не найдешь, когда они нужны. Делают вид, будто не знают ни слова по-английски, хотя все время подслушивают. Мы должны сегодня же уехать отсюда.

— Я не могу, — с ослепительной улыбкой заявила Делла. — У меня еще много дел.

— Ну тогда подумайте о своих делах, а я принесу вам шаль. А пока возьмите мою. — Сара сняла с себя плотную шаль из шерсти ламы.