Буря
Шрифт:
— Кажется, я ему не нравлюсь.
— Интересно почему.
— Ты смело поступил, когда вернулся за мальчишкой.
— Томми был здесь?
— Не был. Старик разорвал ворот рубахи Аргона и поковылял к камину. Хворост пыхтел, переливаясь рыжими красками. Хуракан задумчиво нахмурился. Сегодня огонь ведет себя иначе. Ты видел когда-нибудь феникса, мак?
— Они же давно вымерли.
— А я видел. Жуткие существа.
— Ты хотел прижечь мне рану.
— Да. Старик взмахнул руками и взбалмошно кивнул. Верно-верно, Аргон. Меня не отпускает сегодня
— А у меня есть выбор?
— Ну, это вряд ли. Но я должен был спросить из приличия.
Хуракан поднес пожелтевший железный прут к ране молодого предводителя и так крепко прижал его к коже, что она вздулась и захрустела, будто сухая листва. Аргон знал, он должен сдерживать эмоции, но все равно зажмурился и простонал, как уличный пес.
— Я сидел в своей хибаре, начал спокойным голосом Хуракан, когда понял, что у меня пересохло в горле. В горле у меня редко пересыхает. Я обычно дожидаюсь тебя или Нубу, она приносит самую вкусную медовуху в Долине. Он закинул прут на плечо, как ни в чем не бывало, и отрешенно уставился в пустоту. Еще она приносит печенье. Тебе ведь доводилось пробовать ее печенье?
— Это как-то связано с фениксами?
— Глупости не говори. Старик отмахнулся. В общем, я спустился в Долину. Ветер нашептал мне спуститься. И тогда я увидел надвигающийся шторм. Ты ведь почувствовал, что сегодняшние ужасы только начало? Знаю, что почувствовал, ты всегда был чутким и умным мальчиком. Что ты на этот счет думаешь, Аргон?
Юноша вытер пот с лица и предположил:
— В Вудстоуне большие неприятности?
— В Калахаре большие неприятности из-за Вудстоуна. Мак, Хуракан вдруг взглянул на Аргона и подошел к нему близко-близко, так, что его дымчатые глаза уставились ровно в малахитовые глаза парня, что ты помнишь о землях Халассана?
— Об опаленных землях?
— Ага.
— Да ничего. А я должен о них помнить?
Старик стремительно отклонился и свел кустистые брови.
— Тысячи людей погибли, сотни семей сгинули в Тартаре. А ты спрашиваешь меня, должен ли ты об этом помнить? Историю все должны знать, мальчик мой. Иначе все вы рискуете вновь ее повторить.
— Я помню, отец рассказывал мне о Хорго, о древнем городе опаленных людей. Он был полностью уничтожен много лет назад. Какое отношение это имеет к тому, что нас настиг самый свирепый ураган за всю историю? Если ты закончил, я…
— Халассан не просто так был уничтожен, отрезал старик, на что Аргон протяжно выдохнул. Он должен был помогать снаружи, но плечо жутко зудело. Юноша решил еще несколько минут посидеть со старым другом, а потом уйти, сославшись на важное дело.
— И почему же он был уничтожен?
— Люди боялись огненных санов. Эридан, Вудстоун и Дамнум… все объединились, чтобы уничтожить государство, контролирующее самую опасную стихию Калахара.
— Стихию огня?
— Сама по себе стихия огня не опасна, мак. Мы согреваем наши жилища, освещаем их, готовим еду. Огонь полезен. Но был один человек… Хотя был ли он человеком?
—
— Лаохесан… произнес старик, и пламя в камине зашипело, будто бы змеи. Аргон в недоумении уставился на рыжие языки, а Хуракан криво улыбнулся и повторил. Огонь ведет себя сегодня иначе.
В глазах Аргона сверкнули искры. Молодой предводитель ухмыльнулся и с вызовом посмотрел на старика. Огонь всегда был обычным огнем. Аргон контролировал стихию воздуха, слышал, что люди Эридана контролируют стихию воды. Барлотомеи, те, кто прислуживал стихии земли, давно перестали верить в магию и не пользовались ею. У них на этот счет была своя философия, которую не разделял ни один летающий человек.
А вот санов, контролирующих огонь, Аргон никогда не видел. Они вымерли. Как и все жители Хорго. Остались лишь единицы, но не владеющие магическими силами.
В голове парня возник важный, острый вопрос, который он тут же поспешил задать:
— Кто такой Лаохесан?
— О, опечаленно протянул Хуракан и отвернулся, страшный человек, если он был им когда-то. Огненный завоеватель. Ты ведь должен был слышать легенды о нем? Я точно рассказывал, да я видел его собственными глазами, вот этими самыми.
— Тогда это уже не легенда.
Старик вяло усмехнулся. Он устало присел напротив друга и почесал бороду. Аргон тут же заметил нечто неладное и проговорил:
— Такое чувство, что ты его боишься.
— Конечно. Я ведь не пустоголовый болван.
— Но с какой стати ты боишься того, кто умер столетие назад?
— Ты… ты должен знать всю историю, мак… Потому что сегодня ветер нашептал мне не только о том, чтобы я покинул свой дом. Ветер сказал мне, что ты должен отправиться в путь. Хуракан виновато нахмурился, а Аргон переспросил:
— Что?
— Много… очень много лет назад правитель огненных земель Халассана решил, что его стихия самая могущественная. Он восстал против Калахара и убил множество людей. Это была страшная война, и мы не стояли бы здесь, если бы Дамнум, Вудстоун и Эридан не объединили свои силы. Лаохесан был повержен, и люди дали клятву: «брат не пойдет против брата». Придание же гласит, если клятва будет нарушена, Лаохесан восстанет из мертвых. Вместе с ним на Калахар обрушатся природные катаклизмы, а тени его прежних почитателей встанут на его сторону, чтобы вновь захватить власть.
Хуракан затих, а Аргон посмотрел на него и нахмурился. Он и раньше слышал байки старика. Они бывали и более странными. Но сейчас Хуракан говорил серьезно, испуганно. Его голос звенел от напряжения, и Аргону это… нравилось. Очередное приключение? Как много видели изумрудные глаза сильфа. Он летал над лесами Арбора и проникал в лагеря Каменных Сердец. Он пересекал Лазурный океан и даже видел край земли. Он уже сейчас хотел сорваться с места, чтобы заполнить пустоту внутри новыми впечатлениями. Правда, потом предводитель вспомнил о том, какая разруха поджидала его за порогом хибары. Он не мог улететь хотя бы потому, что отец совсем не обрадуется таким вестям.