Бушующая стихия
Шрифт:
— Мое имя уже было ему известно.
Джей пробормотал под нос какое-то ругательство.
— Если ему известно имя, он узнает и все остальное, — упавшим голосом сказал он. — Черт побери, я меньше всего этого хотел.
Мэгги облизала пересохшие губы кончиком языка.
— Он сказал, что скоро приедут другие. Значит, дорога открыта.
— Не сомневаюсь. Ваш приятель с фермы получит за такую услугу кругленькую сумму. — Джей скорчил презрительную гримасу. — Пресса великая сила, что ни говори. — Он покачал головой. — И если через час вокруг дома не соберется армия телевизионщиков
Он помолчал.
— Можно, конечно, попробовать удрать. Вы хорошо знаете эти места? Ваша машина на ходу?
— Ее отбуксировали в гараж.
— Тогда придется остаться здесь. Попытаемся их пересидеть. Джеф Элкотт представляет «Санди экземинер». Эта газетенка — ревностный защитник всех униженных; она же платит и Дебби Бэрроуз. Ваш Дейв Зоркий Глаз не мог найти более заинтересованных людей, чтобы нас продать.
Мэгги пожала плечами.
— Вы можете сбежать один. — Она умолкла, размышляя. — Выберетесь из окна спальни на крышу сарая и уйдете через поле. Если я скажу им, что вас нет, и позволю, если они захотят, обыскать дом, они оставят меня в покое.
— Оставят в покое? — Брови Джея взметнулись. — Мэгги, вы понимаете, о чем говорите? Да для Элкотта обнаружить здесь вас — все равно что получить подарки за все дни рождения сразу. Представляю себе заголовки: «МакГайр в укромном любовном гнездышке с полуголой рыжей подружкой».
Мэгги вспыхнула от злости.
— Но ведь это нелепо. У меня вполне приличный вид. Вы сами сказали, что эта рубашка под стать средних размеров палатке.
— Да, но я не пишу для бульварных газет, — мрачно буркнул Джей. — Переводя на язык «Экземинер», ваше целомудренное одеяние превратится в «легкое, просвечивающее», а возможно, и в «прозрачное».
Мэгги хотела было топнуть ногой, но вовремя вспомнила, что нога босая.
— Но это же смешно! Я поговорю с этим человеком, скажу ему всю правду.
— Зря потратите время. Элкотта интересует только полуправда, грязные намеки и откровенная ложь. — Голос Джея звучал устало. Он положил руку ей на плечо и мягко подтолкнул к лестнице. — Идите оденьтесь, а я пока приготовлю завтрак.
— Да как вы можете думать о еде в такое время.
— Когда я сыт, я лучше соображаю. Мне надо подумать, что лучше предпринять.
Наверху, в своей комнате, Мэгги натянула джинсы и свитер, в которых была минувшим вечером. Теперь даже «Санди экземинер» не найдет во мне ничего сексуального, состроив гримасу, подумала она, глядя в зеркало.
Соблазнительный запах жареного бекона вился вверх по лестнице, возбуждая аппетит, и Мэгги, презрев недавний отказ позавтракать, без лишних возражений принялась уплетать тонкие хрустящие ломтики и жареные помидоры, которые Джей перед ней поставил.
Она наливала себе вторую чашку кофе, когда в дверь постучали.
Мэгги застыла, и струйка кофе полилась на стол; тем временем невидимый посетитель звенел дверной ручкой и налегал на крепкие, надежные доски.
— Джей! — Этот голос Мэгги тут же узнала. — Открой же наконец эту чертову дверь! Нам надо поговорить.
Джей уже стоял у двери, отодвигая засов. Дверь распахнулась, и он сказал:
— Да,
Себастиан с каменным лицом шагнул в кухню.
— Я хотел попасть сюда прежде этого типа и предупредить вас, — сказал он, — но пропустил поворот милях в двух отсюда и долго кружил. Черт побери, никогда не найдешь этого треклятого домишка, особенно когда нужно. — Он, сжав губы, взглянул на Мэгги. — Так это правда, — продолжал он, обращаясь отчасти к самому себе. — Какого черта ты здесь, Джинджер, ведь ты должна быть в четырех тысячах миль отсюда?
— Долго рассказывать. И, между прочим, это мой дом. Я имею право здесь находиться.
— Проклятье, из-за этого твоего права моя задача становится в миллион раз труднее, — отрезал Себастиан. — Это кофе? Пожалуй, я выпью.
— По-твоему, я должна тебя жалеть? — со своей стороны возмутилась Мэгги. — Так вот, жалеть тебя я не собираюсь. Это ты виноват, что я втянута в вашу передрягу. Ты не имел права пользоваться моим домом без разрешения.
— Да если б я и попросил, ты бы отказала, а дело было срочное. — Себастиан в отчаянии всплеснул руками. — Джею надо было скрыться. Ты уже имела удовольствие видеть этих гиен. Теперь ты понимаешь, чего от них можно ожидать.
— Да, — горько согласилась она, — и чем дальше, тем больше я понимаю. Судя по всему, мне светит предстать в дешевых воскресных газетках в качестве очередной подстилки Джея Делани.
— Подстилки? — Джей так и застыл на месте с чашкой кофе, предназначавшейся Себастиану. — Откуда, черт возьми, вы только такое слово выкопали? Для редактора, мисс Карлайл, ваш лексикон…
— Ах, оставьте меня и мой лексикон в покое! — взорвалась Мэгги. — К утру понедельника я вообще могу оказаться без работы, и все благодаря вам! Меня будут унижать, как кому взбредет в голову, словно я уличная девка, а я ни в чем, ни в чем не виновата! Ведь у меня есть работа, у меня своя жизнь. Что подумает мой шеф, авторы, с которыми я сотрудничаю, мои друзья?
Джей тихо застонал и потянулся к ней рукой.
— Мэгги…
— Не смейте меня трогать! — Мэгги отпрянула. — Вам-то, конечно, волноваться нечего: подумаешь, скандал на первых страницах газет! Ведь для вас дурная слава — это ее отсутствие.
— Вот как? — На лице Джея не осталось и намека на улыбку. — Как мало вы знаете.
— Будет вам, — вмешался Себ. — Если и дальше будем ругаться, мы так и не сможем ничего решить. Мэгс, я понимаю, как ты расстроена, и, видит Бог, у тебя есть все основания меня ненавидеть, но если мы будем действовать сообща, то, может быть, мы найдем способ свести к минимуму причиненный ущерб.
— Интересно бы узнать — как, — ледяным тоном произнесла Мэгги.
— Предложим им нашу собственную версию, и они будут вынуждены ее принять. Направим события в выгодное нам русло, — с воодушевлением говорил Себ, не отрывая глаз от ее побледневшего лица.
— Надеюсь, — медленно, с расстановкой произнес Джей, — ты не хочешь предложить, чтобы…
— А у нас есть выбор? — Себ снова повернулся к свояченице. — Мэгс, тебе это не понравится, да и Джею тоже, но я прошу вашего позволения объявить прессе, что вы помолвлены и собираетесь пожениться.