Бутик модной мадам
Шрифт:
– А зачем тогда милицейский конвой и телекамеры? – удивился усатый штабист.
– Это нужно у господина Костина спросить, – со злостью произнес Шустров. – У нашего мэра «мир, дружба и жвачка» с начальником ГУВД. Не было никакого задержания, милиция лишь явилась с повесткой и доставила на допрос свидетеля. Ну а господин Чумазов расставил акценты. Он же всегда готов дать самую непроверенную информацию.
– Я не сомневалась, что все разрешится, – с облегчением вздохнула Ритка. – Хотя мне пришлось выдержать
– Отметь, что вся эта истерия – только сотрясание воздуха, – кивнул Афанасий Иванович. – Я ни к чему не причастен. Это нужно конкурентам, чтобы вывести меня из игры. А старый мэр тем временем отнял у школьников городской Дом творчества, чтобы устроить там автомойку. Нуворишам, видимо, негде было свои «мерсы» мыть, а детям теперь остается только наркоманить в подъездах. Вот кого надо к ответственности привлекать – тех, кто думает о себе, а не о подрастающем поколении!
Я прервала его обличительную речь, напомнив:
– Извините, но ваш джип и вас самого, кажется, узнала потерпевшая.
– Ну, потерпевшая была не совсем в себе. Что же касается машины, то мало ли похожих, – отмахнулся Табуреткин. – А если это и была моя тачка, то, значит, ее кто-то брал без моего ведома, пока я отсыпался. Я же сова: ложусь в два, встаю не раньше десяти, а машина возле дома отдыхает. Там через дорогу отделение милиции, так что угонов не бывает.
– У кого еще имеются ключи от вашего джипа? – я тут же взяла след.
– У водителя моего, у Максимыча нашего. Да любой из вас мог их стянуть и дубликат сделать. Если я сам за рулем, то, приходя в штаб, на стол их бросаю.
– А водитель – человек надежный?
– Более чем. Он еще и мой телохранитель, бывший сотрудник спецслужб. Виктория, хотя вы гораздо симпатичнее следователя прокуратуры, но допросов на сегодня с меня достаточно, – хмыкнул Афанасий Иванович. – Давайте лучше отметим мое незадержание. Максимыч, сходи, купи ящик шампанского. Желательно французского, но можно и итальянского, и ананасов побольше.
Да, несмотря на словесную заботу о подрастающем поколении, думаю, свой джип наш кандидат тоже моет не из ведра…
На час я отбежала из штаба, чтобы выполнить свои полевые обязанности – раскидать листовки по почтовым ящикам. Маргарита тем временем написала статью для завтрашнего номера и отправила ее по электронной почте в свою редакцию. Когда около 8 часов вечера я вернулась в «Табуреткин-хаус», там вовсю уже действовало шампанское. Мужчины травили байки, женщины хихикали, откуда-то
Я затормозила возле седовласого господина. Он рассказывал анекдот, правда, какой-то слишком мудреный:
– Что такое рай, друзья мои? Это такое место, где все повара – французы, все гувернеры – англичане, все кинорежиссеры – американцы, все домохозяйки – русские, а вся администрация состоит из немцев. А что такое ад? Это такое место, где все повара – англичане, все гувернеры – французы, все кинорежиссеры – немцы, все домохозяйки – американки, а вся администрация состоит из русских…
– Ха-ха точно! Администрация Костина! – обрадовался усатый.
Короче, всем было хорошо. Только Шустров что-то нигде не маячил.
Мне тоже налили иностранную пенящуюся жидкость в отечественный пластиковый стаканчик. Я чокнулась с Риткой, с Табуреткиным и не удержалась от очередного вопроса.
– Вы ведь учились со Стасом в школе?
– Со Стасом?
– Милиционером, который вас задерживал.
– Да, было дело, – согласился кандидат с легкой грустью. – Я за него математику решал, а он мне в лицо удостоверением теперь тычет…
– В истории с Лидой Стас ведь тоже сыграл какую-то роль, – ошеломила я собеседников.
– Откуда ты знаешь? – изумился Афанасий Иванович.
Я лишь загадочно улыбнулась: прямо директор ЦРУ, для которого тайн не существует.
– Вика, опять допрос, – вздохнула Ритка.
– Я просто подумала: раз Афанасий Иванович не виноват, может быть, кто-то пытается его подставить.
Он посмотрел на меня с любопытством:
– Кто-то, кроме штаба Костина? Впрочем, почему бы и нет. Не буду скрывать, Стас любил Лиду, а она любила меня. Так что нашей дружбе однажды пришел конец.
– Но Стас не считал вас виновником смерти любимой?
– Как милиционер – нет. А вот как отвергнутый поклонник… Лет пять назад он перебрал на встрече выпускников и сказал мне пару ласковых. Но я на него не обижаюсь. Я выше этого…
Ага, как же. То-то вы припомнили ему сегодня, господин кандидат.
– Так вы, Виктория, считаете, что Стас затаил на меня злобу настолько, что готов засадить в тюрьму? Может, он вообще и есть душитель? Решил таким образом сорвать мне предвыборную кампанию?
Похоже, Табуреткину понравилась идея, что он – невинная жертва ревности и мести бывшего друга, потом соперника, а теперь начальника убойного отдела. Оборотень в погонах порочит достойного кандидата. Избиратели, голосуйте за Афанасия Ивановича, защитите его от милицейского произвола!
В этот момент в штаб ворвалась возбужденная девица, потрясая пачкой листовок. Та самая Верка, видимо, агитки она расклеить не успела, зато принесла последнюю новость.
– Опять предвыборный маньяк! – заорала она.