Бутлегер и его пес

Башибузук Александр

Я невольно улыбнулся. Песель превращается из жуткой машины для убийства в добродушного увальня и обратно в считанные секунды.

— Так к кому мы пойдем? — Морана присела рядом с Мусием и принялась ласково обтирать платком кровь с шерсти волкодава.

— К полицейскому.

— И я с тобой?

— И ты со мной. Но ты погуляешь с псом, пока я буду в гостях.

Пешие прогулки по ночному городу всегда доставляли мне большое удовольствие, ночной Чикаго я ненавидел гораздо меньше чем дневной.

Ночью люди исчезают с улиц, город становится словно чище и невинней, даже обычный смрад ощущается слабее.

Мора топала рядом со мной, ведя на поводке Мусия и, как всегда, не могла удержаться от вопросов.

— А зачем мы идем в гости к полицейскому?

Я тяжело вздохнул, но все-таки ответил. Любого другого вздумавшего досаждать мне вопросами я давно бы послал, но каким-то удивительным образом девчонка не вызывала у меня особого раздражения.

— Я думал, что моего помощника убили, но он живой. Надо узнать, где его держат. А у этого полицейского муж сестры занимает довольно высокий пост у Капоне.

— Помощника?

— Да, фактически моя правая рука, на него было очень много завязано.

— Твой друг?

Я помедлил и честно ответил.

— Нет, у меня нет и никогда не было друзей, только товарищи. Уайт мой названный брат, мама усыновила его. Он опекал меня с детства.

— Тяжело, наверное, понимать, что его могут убить? Или пытают? — Морана состроила печальную рожицу.

— Нет, не тяжело. Меня волнует в первую очередь только то, чтобы он не распустил язык. Получится освободить — освобожу, нет — убью. Ничего личного.

Моран замолчала на пару минут, а потом со странной интонацией сказала.

— У меня тоже никогда не было друзей и подруг. Кому нужна была увечная уродина? Да, меня навещали сверстники, но в их глазах я видела только брезгливость. И платила ненавистью в ответ. Так и привыкла обходиться. Моими лучшими друзьями были только книги.

— Я не очень люблю читать, — ответил я с неожиданной легкой стыдливостью, словно признался в чем-то постыдном.

— В будущем, очень популярны книги про попаданчество… — продолжала рассказывать Морана. — Они мои любимые!

— Это про что? — я остановился, чтобы подкурить.

— Это когда главный герой попадает в прошлое или будущее… — Морана поймала на ладошку огромную пушистую снежинку. — Но чаще в прошлое и там начинает прогрессорствовать, то есть, вводить что-то из будущего или менять историю. Ну, к примеру, становится герцогом или графом и дает советы королю, как победить всех.

— Бред, — сухо отозвался я. — Как по мне, первая задача попаданца — это как можно быстрее прикинуться ветошью, нигде не отсвечивать, держать всегда булки сжатыми и для начала постараться просто выжить. У отца получилось — но он был непростым человеком.

— А

я? — Мора лукаво улыбнулась. — Ведь у меня тоже получилось? Я какой человек?

Я хмыкнул.

— Ты умная и хитрая.

— А еще? — девушка обняла меня.

— Еще… еще приставучая.

— Ты несносный! — изрекла вердикт Моран. — Но я тебя люблю. А знаешь… я тоже хочу, как в книгах! Эх… наберусь смелости и напишу… к примеру, в Советскую Россию, Сталину! О! Я много могу ему сообщить! О том, что в сорок первом начнется война с немцами, о командирской башенке и о промежуточном патроне!

— Чего? — от неожиданности я чуть не поперхнулся табачным дымом. — Какая нахрен башенка и патрон?

— Как какая? — Морана важно задрала нос. — Танковую командирскую башенку! Чтобы за полем боя наблюдать было удобней. А промежуточный патрон — это патрон между винтовочным и пистолетным! Отдача меньше, носить можно больше… — она вдруг прыснула и расхохоталась. — У нас в будущем шутят, что долг каждого попаданца ввести командирскую башенку, промежуточный патрон и перепеть Высоцкого! Шучу я, не понимаешь, что ли?

— Хорошо, что шутишь… — буркнул я. — Я уже подумал, что у тебя… как это по-русски… кукуха улетела. Стой, пришли. Гуляйте в сторонке. Меня страховать не надо.

К счастью, парадное дома, в котором жил сержант Винченцо Костелло, оказалось открыто.

Я поднялся на второй этаж по замусоренной лестнице и нажал на механический звонок.

Через несколько минут за дверью послышались шаги.

— Кто?

— Добрый вечер, сеньор Костелло, — спокойно поздоровался я. — Я решил принять ваше приглашение на ужин.

— Святая Мария Болонская… — заскрежетал замок, дверь отворилась, Винченцо, держа в левой руке полицейский револьвер, замахал правой и зашептал. — Заходите, сеньор Вайт, прошу вас. Сейчас я разбужу жену, она покормит…

— Не стоит, Винченцо. Думаю, мы справимся сами… — я улыбнулся полицейскому.

— Конечно, конечно, — забормотал итальянец. — Я сам только пришел с работы, но Луиза уже спит, ей рано вставать. Проходите, проходите, у меня еще осталось виски, которое вы мне подарили…

Я прошел вслед за сержантом, присел на колченогую табуретку и провел взглядом по малюсенькой кухне. Облезлые стены, самодельная мебель, керосинка и немудрящая посуда, явно купленная на барахолке — Винченцо Костелло жил очень бедно. Что особенно не удивляло — полицейским в Чикаго на низовых должностях платили очень мало, да и работал сержант не на самом хлебном месте.

— Я все понимаю, синьор Вайт, — говорил Винченцо, разливая по стаканчикам виски. — Можете быть уверены, что о вас никто не узнает. Матерь Божья, я как прочитал, что вы погибли — три дня молился…