Бутлегер и его пес
Шрифт:
— Уже идем, идем… — я влил все до последней капли в рот пускающего слезы и слюни негра, захлопнул ему челюсть, наградил увесистой пощечиной и потащил за собой.
К тому времени, как мы дошли до эскулапа, тот уже орал благим матом.
— Безобразие!!! Нет, я все-таки пожалуюсь директору! Совсем обнаглели…
Очередная пара верзил, у очередных дверей довольно щерилась, глядя на разъяренного докторишку.
— Шевелись, чернозадая сучка… — я демонстративно отвесил Горацио подзатыльник и браво вытянулся перед толстячком. —
При этом старательно копировал ирландский акцент. Не такое уж трудно дело, просто надо быстро говорить, словно у тебя полный рот каши.
— Ты ирландец? — один из громил подозрительно прищурился. — Точно, ирландец! Уж извините, мистер Поппинс, без досмотра я этих не пущу…
Горацио встрепенулся, презрительно уставился на итальянца и пьяненько заявил.
— Хочешь заглянуть мне в штаны?
Я мысленно поклялся после того как все закончится, сломать гребаному бухгалтеру ногу.
— Чего? — охранник вытаращил на него глаза. — Что ты сказал, черножопый? Да я сейчас…
— Ведите себя прилично! — вдруг возмутился доктор. — Расовая дискриминация неприемлема в стенах этого заведения. Будьте цивилизованными людьми. — И показал на нас пальцем. — Эй, как вас там, показывайте свои ящики…
— Как скажете… — недовольно буркнул итальянец. — Но все что покажется мне подозрительным, я заберу…
По итогу осмотра, у меня отобрали кувалду, но исполинский разводной ключ Горацио почему-то пропустили. После нескольких глотков самогона чернокожий ожил, перестал стучать зубами и даже нагленько посматривал на гангстеров.
Только мы шагнули в отделение, как нас встретил разъяренный вопль.
— Куда претесь?!! — надрывалась дамочка средних лет с толстой задницей, со шваброй в руках. — Натопчете, а мне за вами мыть? Ходят тут всякие, а потом половички пропадают…
Парик, ватные тампоны за щеками, намотанные вокруг талии простыни и накладная задница, преобразили Морану почти до неузнаваемости — теперь она выглядела до нельзя колоритно, а если точнее, вульгарно и сварливо.
Ее внедрение в штат госпиталя доставило гораздо больше проблем чем наше, но взятка и природная смекалка русской-ирландки свое дело сделали.
Роль Мораны заключалась в том, чтобы спрятать оружие в отделении, но она должна была сделать это еще утром и встретить ее здесь я не никак не ожидал.
— Моя ты пышечка… — глумливо хохотнул громила, следующий за нами по пятам и попробовал хлопнуть Мору по заднице, но та разразилась такой отповедью, что тот невольно отскочил от нее.
— Гнусный женоненавистник! — опять выдал Горацио.
«Бля… — взмолился я про себя. — Чтобы еще хоть раз я взял на дело этого чернозадого мудака — да никогда!..»
К счастью, реплика чернокожего, потонула в ругани Мораны, и никто ее не услышал. Доктор Поппинс быстро приструнил всех, после чего нас проводили в туалет,
— Работайте…
Но сам никуда не ушел. Закурил, прислонился к стене и бдительно уставился на нас.
— Так, что тут у нас… — я попинал ногой трубу в углу, потом нащупал последний оставшийся молоток в ящике, слегка сместился для лучшего замаха и коротко треснул итальянца в висок.
Громко хрустнуло, охранник хрюкнул, закатил глаза и начал медленно оседать. Я подхватил его, затащил в кабинку и устроил на унитаз.
Быстро проверил бачки, но все они оказались пустыми.
Ситуация резко осложнилась. Работать предполагалось тихо, но Морана почему-то не сделала закладку с глушеным оружием.
— Сука… — я растерянно повел взглядом по туалету, а потом выдернул увесистый «сорок пятый» из кобуры итальянца.
Только успел его спрятать в карман фуфайки и выскочить из кабинки, как в туалет вошла Мора в сопровождении второго охранника.
— А где Джанлука? — он подозрительно уставился на нас с Горацио. — Слышь, ты, чернозадый, я тебя спрашиваю.
Рука итальянца нырнула за пазуху.
Я опять взялся за молоток, но это же мгновение монструозный ключ чернокожего бухгалтера взмыл вверх по широкой дуге и с сочным чваканьем проломил башку итальянца. Белоснежный кафель украсила разлапистая алая клякса, а сам бодигард, шумно испортив воздух рухнул на пол.
— Грязный макаронник!!! — негр гордо поджал губу. — Свинская свинья!
— Я не смогла сразу, они всюду за мной шастали… — мазнув взглядом по трупу, Мора задрала юбку и вытащила из-под нее сразу два Браунинга с глушителями. — Торрио в последней по коридору палате, внутри никого нет, в коридоре еще двое…
— А мне? — храбро потребовал Горацио.
— Тише, сиди здесь… — я прижал палец к губам, отпихнул его назад, а потом, рассовав по карманам запасные магазины, шагнул в отделение.
— Какого хрена… — навстречу шагнул широкоплечий коротышка.
Я на ходу выстрелил ему в голову, слева сзади раздался второй щелчок и шум падающего тела — Морана надежно держала мне спину.
Десять быстрых шагов, из палаты Торрио высовывается доктор Питкинс:
— Кто вам разрешил разгуливать здесь?.. — он недоуменно уставился на распластавшееся на паркете тело. — Что за…
Я ругнулся про себя и решил помиловать его. Все-таки благодаря этому дурачку, мы проникли в отделение без особых проблем. Да и убивать мирных людей, пуская даже мудаков, мне претило. Опять же, докторишка запомнит меня как ирландца, что тоже немаловажно.
Дважды треснул Браунинг, доктор всхлипнул и зажав плечо рухнул на колени.
Я пинком отбросил его и рванул на себя дверь палаты.
Исхудавший, бледный, в пижаме не по размеру, Джонни «Лис» Торрио, лежал на кровати, с высоко поднятой головной частью. Увидев меня, он вскинулся, оперся обеими руками об кровать и хрипло зашептал: