Буйвол
Шрифт:
Хьеу только что видела Дау. Он сообщил ей, что Сон находится на излечении у лекаря Куанга, а Чо ушел домой отдыхать. Дау прибавил:
— Чо еще очень слаб. Я велел ему отдыхать, но он не слушает меня и плетет бамбуковую веялку{ [8] }.
Дау с улыбкой добавил:
— Если Чо захочет что-нибудь сделать, то обязательно сделает по-своему, его не остановишь.
Хьеу пошла навестить Чо.
Чо сидел во дворе и плел бамбуковую веялку, на голове у него еще была повязка. Когда
8
Бамбуковая веялка представляет собой большое плоское блюдо для сортировки семян, диаметр которого может доходить до 2,5 метра.
— А, это вы…
Затем вновь склонился над работой. Хьеу весело спросила:
— Что ты плетешь? Кажется, веялку?
— Ага… — угрюмо пробормотал Чо.
Хьеу продолжала улыбаться:
— Ты уж совсем поправился?
— Поправился.
— Для чего ты плетешь веялку?
— Нужно. Пригодится в хозяйстве.
Хьеу хорошо знала характер Чо. И все же Чо вел себя очень странно. Последний раз они виделись позавчера вечером, в хижине крестьянина Тоая. Хьеу варила кашу, когда пришли Хоэ и секретарь партийной ячейки. Секретарь перевязал Чо и сделал ему укол. Затем Чо съел кашу, немного пришел в себя и рассказал Хьеу о том, что случилось в деревушке Выон-Соай. Он говорил ей о том, что ему пришлось пережить, когда он сидел вместе с партизанами в тайном убежище, зная, что Фан, Баи и Тхиет поднимаются на верхний этаж убежища, прислушиваясь к взрывам гранат, крикам врагов, выстрелам… Он взволнованно сказал ей в тот вечер:
— Мои товарищи погибли ради того, чтобы я остался жить!
Глаза его наполнились слезами. Хьеу тоже с трудом сдерживала слезы.
Сейчас Хьеу вспомнила все это. Да, это было позавчера вечером. И в ту же ночь Хьеу вместе с матерью эвакуировалась в Тхай-Хок. Только сегодня ей удалось повидаться с Чо. Больше ничего не произошло за это время. Тян, до сих пор молча стоявший рядом с Хьеу, шагнул вперед. Он хотел завязать разговор с Чо. Хьеу насторожилась. Тян подчеркнуто резко окликнул:
— Чо!
Громкий оклик Тяна заставил Чо оторваться от работы. Он нехотя поднял голову и посмотрел на Тяна. Тян продолжал тем же вызывающим тоном:
— Ты не знаешь, почему это ходят слухи, что якобы из-за меня было обнаружено убежище и погибли Фан и Баи?
— Не знаю! — резко ответил Чо и тотчас склонился над работой.
Тян продолжал срывающимся от злобы голосом:
— Если ты не знаешь, то кто же тогда знает? С нами были ты, Тхиет и Льеу. Льеу не посмеет так сказать. Значит, сказал ты или Тхиет.
Чо ничего не ответил и продолжал работать.
— Ты должен знать, кто и зачем пустил этот слух! — зло настаивал Тян. — Мы слишком медленно отступали в тот день: французы шли за нами по пятам.
Чо сосредоточенно стучал молотком по бамбуковым палочкам.
Тян продолжал в том же резком тоне:
— Вспомни, сколько раз я предупреждал тебя, что пора отступать. Но ты не послушал меня. Если бы мы отступили вовремя, это несчастье не произошло бы…
Чо оторвался от работы, поднял голову и быстро спросил:
— Но ведь в тот момент крестьяне не успели еще угнать всех буйволов?
Тян с раздражением ответил:
— Буйволы? Разве буйволы дороже человека? Вот погибли Баи и Фан, а могли бы погибнуть все. Можно ли в такой момент думать о буйволах? Буйвол тетушки Бай все равно был убит…
Тян замолчал и криво усмехнулся:
— Тебе, конечно, надо было спасать этого буйвола, которого твой отец купил вместе с Хоатем и Ча.
Тян обернулся к Хьеу.
— Ну, пойдем.
Хьеу заметила, что Чо совсем прекратил работу. У него изменилось выражение лица. Он поднял голову и с недоумением посмотрел на Тяна. Тян же, не оборачиваясь, быстро пошел в сторону хижины Хьеу.
Чо снова наклонился, несколько раз подряд с силой ударил молотком по куску бамбука. Хьеу растерянно пробормотала:
— Ну, я пойду.
И направилась к своему дому. Войдя в дверь, она словно не замечала Тяна, не слышала, что он говорил ей.
Она взяла картофель и кастрюлю, за которыми пришла. Потом долго стояла, задумавшись, не двигаясь с места.
Тян поторопил ее:
— Пошли, Хьеу, скоро стемнеет.
Хьеу посмотрела прямо в лицо Тяна и сказала, будто отрезала:
— Иди!
Она поставила на место кастрюлю, высыпала в корзину картофель. Взяв свою широкополую шляпу, она направилась к выходу.
Тян растерянно спросил:
— Ты куда?
Хьеу ответила, не оборачиваясь:
— К лекарю Куангу, навестить Сона.
— Ты пойдешь в деревню Минь-Кхай? Когда же ты вернешься?
Но Хьеу не ответила ему и вышла из дому.
Тян обозлился, хлопнул дверью и направился в Тхай-Хок.
Чо, оставшись одрш, бросил молоток, обеими руками обхватил голову. Хотелось лечь, забыться, но он должен был сплести веялку к завтрашнему дню, чтобы отнести ее лекарю Куангу и получить гранаты. Чо продолжал работу.
Всему району было известно врачебное искусство Куанга, излечивавшего любые раны. Если случалось, что раненого или избитого французами вьетнамца не было возможности устроить в больницу, то обращались за помощью в Куангу. Позавчера вечером Дау отнес к нему раненого Сона. Чо, возвращаясь от Тоая, зашел к лекарю, чтобы навестить брата. Куанг показал Чо американские гранаты, которые он нашел в деревне после облавы. Чо, увидев гранаты, попросил отдать их ему, но Куанг согласился на это со следующим условием: