Буйвол
Шрифт:
— Где они?
В это время на дороге, которая поднималась от реки, показался Тик. Льеу первый заметил его и восторженно закричал:
— Тик идет!
Чо и Тхиет повернулись в сторону дороги. Тян увидел Тика и немного успокоился. Тик шел по дороге, внимательно вглядываясь в сторону Выон-Соая, затем посмотрел на поля.
Едва Тик приблизился к окопчику, как Тян спросил:
— До какого места дошли французы?
Чо перебил его:
— Вы пришли от Фана?
Тик кивнул Чо и сказал, что партизаны группы Фана задержались в сарае у защитного забора — они помогали жителям разобрать и спрятать телегу. Тик сказал:
— Будьте осторожны,
Чо и Льеу внимательно посмотрели в сторону Выон Соая. Французов еще не было видно, но уже доносились их воинственные крики.
Тик обратился к Тхиету:
— Все успели уйти за холмы? Кажется, здесь оставили пять буйволов.
Тхиет, продолжая смотреть на поля, ответил:
— Сейчас в деревне осталось только три буйвола. Чей это буйвол идет последним? Он еле-еле тащится.
Тик наклонился к Тхиету и посмотрел через его плечо.
— Погоди, да это Льенг! Вечно он медлит. А впереди него идет Сон.
Сон был младшим братом Чо. Тик повернулся к Чо.
— Буйвол Льенга еще на самой середине поля, а Сон, кажется, ждет Льенга. Оставайтесь здесь, пока они не скроются из вида, а потом отступайте, а я пойду к Хоэ.
При последних словах Тика Тхиет усмехнулся:
— Такая стрельба была, что Хоэ, наверное, уже спрятался в убежище.
Тик пробормотал на ходу:
— Пойду посмотрю.
Он не спеша пошел прочь. Чо с беспокойством смотрел ему вслед. Французы непрерывно стреляли, они были уже совсем близко — у бамбуковой изгороди, а Тик еле-еле двигается! Вдруг Чо заметил, что у Тика нет при себе никакого оружия. Он закричал:
— Тик, постой!
Тик обернулся.
— А где твои гранаты, Тик?
— Только что все отдал Баи, партизанке из группы Фана. Она сообразила взять с собой какой-то громоздкий черпак, я велел ей бросить его и отдал свои гранаты.
Тик пошел дальше. Тут Льеу спохватился и громко крикнул ему вслед:
— А почему вы не дали мне ни одной гранаты?
Тян нахмурился и испуганно зашипел:
— Обезьяна, чего ты так кричишь? У тебя голос, как морская сирена. Разве ты не видишь, французы близко?..
Тян не договорил, поспешно наклонил голову: пули снова посыпались градом. Чо, Льеу и Тхиет тоже наклонили головы и прижались к земле. Тик пригнулся, но продолжал идти по направлению к деревушке. Когда он скрылся из виду и стрельба немного утихла, Тян поднял голову и прошептал:
— Нам пора уходить отсюда, Чо!
Но Чо, не обращая внимания на Тяна, пополз к дороге, и бросил две гранаты в сторону Выон-Соая. Раздался взрыв, послышались крики раненых. Обозленные французы возобновили обстрел. Радостный голос Льеу возвестил:
— Ура, ура! Граната Чо попала в цель… Среди них есть убитые.
Он пошел к Чо, но, не дойдя до него, остановился. В это время к винтовочным выстрелам присоединился миномет. Чо закричал:
— Осторожно, у них миномет!
Два миномета непрерывно стреляли. Кругом сыпались осколки мин, с треском ломался и падал бамбук. Вдруг Чо вскрикнул:
— Тхиет, я ранен.
Тхиет вскочил и подбежал к Чо. Тот зажал рану рукой, кровь ручьем текла по его лицу. Тхиет быстро втащил Чо в окоп, потом взвалил его себе на плечо и. пригнувшись, побежал к полю, на ходу позвав с собой Льеу и Тяна. Тян высунул голову из окопчика и прислушался к выстрелам. Французы стреляли из минометов. Тян снова спрятался в окопчик. В это время его окликнул Льеу. Тян выскочил из окопа и побежал за ним.
Французы с криками бросились их преследовать. В открытом поле свистели и жужжали пули. Тхиет с раненым Чо на плечах бежал впереди всех, Тян и Льеу едва поспевали за ним. Только бы добежать до холмя!
По ту сторону холма, в заброшенном саду у подножья горы, находилось тайное убежище, построенное партизанами группы Фана на случай отступления.
Тхиет с Чо благополучно добежал до убежища и стал спускаться вниз. Там уже были Фан, Баи и Хоз.
Баи — дочь учителя. Когда-то ее отец преподавал китайский язык. Отец был очень бедный. Двадцать пять лет назад у него умерла жена, он давно уже бросил преподавание: в деревне некого было учить китайским иероглифам да и к тому же нужно было работать в поле, чтобы прокормить себя и детей. Отец трудился в поте лица: старался, несмотря на бедность, дать детям образование. Его единственный сын после Августовской революции{ [3] } ушел в Народную армию. Дома осталось три дочери, Баи была младшей.
3
Августовская революция — вооруженное восстание 25 августа 1945 года, в результате которого создано Временное народное правительство Вьетнама.
Семья жила в нужде, и обе сестры Баи ходили на рынок, который устраивали французы. Там сестры торговали какими-то французскими товарами. Баи часто ссорилась с сестрами из-за этого. Отец тоже был недоволен их поведением, но дочери не обращали внимания на его упреки и продолжали посещать французские базары. Отцу в конце концов надоело ссориться с ними. Когда французы начали устраивать массовые облавы, сестры Баи попросили у отца разрешения эвакуироваться в свободный район и пожить там у тетки. Отец не возражал, но Баи страшно возмутилась поведением сестер. Враг только начал наступать, а сестры уже спешат эвакуироваться, кто же будет работать дома? Она горячо упрекала, стыдила сестер, напоминала им, что они являются членами женской молодежной организации. Но как Баи ни старалась, ей не удалось повлиять на сестер, и они переехали в свободный район.
Баи аккуратно ходила в дозор. В последнее время это было очень опасно. Французы стремились сжечь защитный забор, постоянно нападали на посты и убивали часовых-партизан. Время от времени они устраивали засады и стреляли в жителей. Два человека уже были убиты таким образом, поэтому не у каждого парня или девушки хватало смелости ходить в дозор. Но Баи ни разу не пропустила своей очереди. Она была принята в партизанскую группу всего лишь месяц назад после зверской расправы французов с партизанкой Тан.
В апреле по приказанию французов пять солдат марионеточной армии переоделись в крестьянскую одежду и пошли в деревню. За ними следовала группа солдат. Тан в это время пропалывала картофель. Заметив незнакомых людей, девушка подбежала к ним и спросила, кто они такие. Враги схватили ее и потащили на допрос. Они зверски избивали и мучили ее, пытаясь узнать, где находится тайное убежище партизан. Но Тан молчала. Французы прострелили ей ступни ног. Но она только проклинала их. Ей прострелили икры ног, бедра, кисти рук, локти, плечи. В ее тело всадили двадцать четыре пули. После каждого выстрела она продолжала посылать врагам проклятья. Они стреляли ей в грудь, в лицо, желая добиться у нее признания, но она, собрав последние силы, громко кричала: