Бяк-бяк-бяк-бяк
Шрифт:
А решения принимались на заседании Спецкомитета просто потому, что электричество требовалось не для производства алюминия (или других «ценных металлов» для авиации, а для установок по обогащению урана. Очень много энергии требовалось…
Но и авиацию правительство не забывало. То есть члены Спецкомитета на забывали. Лаврентий Павлович по «авиационным вопросам» созвал специальное совещание. Нам котором рассматривался вообще-то лишь один вопрос:
— Итак, нам необходимо точно знать, когда страна получит новые бомбардировщики, удовлетворяющие требованиям Генштаба. Что скажете, товарищ Петляков?
— Моя позиция
— То есть вы считаете, что наши двигателисты плохо работают?
— Напротив, я считаю, что они работают прекрасно. Мы эти вопросы очень детально обсудили с товарищем Кузнецовым, с товарищами Климовым, Микулиным и Люлькой…
— А где результаты? — Берия повернулся к «двигателистам». — Где хотя бы проекты нужных нашим конструкторам двигателей?
— Проекты есть, Лаврентий Павлович, — негромко ответил Архип Михайлович, — материалов для двигателей еще нет. Если очень кратко, то для изготовления двигателей с параметрами, необходимых товарищам Петлякову и Мясищеву, требуется всего лишь понять температуру в камерах сгорания примерно на двести-двести пятьдесят градусов. Причем это не абстрактные расчеты, а результаты проведенных натурных исследований и испытаний. Проблема лишь в том, что в таких условиях лопатки горячих турбин, изготовленные с использованием существующих материалов, выдерживают минут десять работы, а затем просто ломаются.
— То есть виноват ВИАМ?
— Опять нет, ВИАМ сейчас ведет исследования в области создания новых, гораздо более лучших, материалов и способов их обработки. Но — и я в этом более чем уверен — быстрых результатов они дать не могут просто потому, что необходимое для таких исследований оборудование они получают с огромными задержками, а некоторые их заявки просто отклоняются из-за, как я смог лично прочитать в одной из резолюций Госснаба, завышенной стоимости запрашиваемых материалов, что не укладывается в выделенный бюджет института.
— Что вы хотите этим сказать? — в голосе Берии послышалась сталь.
— В переводе на простой язык, у ВИАМа недостаточное финансирование раз, и два — их требованиям установлен слишком низкий приоритет.
— Но эта проблема в принципе решаемая, — добавил Мясищев, — а вот с отдельными материалами, я бы сказал, стратегического назначения, я даже не представляю кто может проблемами заняться.
— С какими, например?
— ВИАМ разработал несколько очень интересных алюминиевых сплавав, применение которых для того же Пе-12 позволило бы сократить вес машины на тонну, а то и на полторы. Но где взять необходимые для производства сплава компоненты…
— Вы мне… пусть ВИАМ, — Лаврентий Павлович повернулся к сидящему тут же директору института — подготовит список этих компонентов, мы дадим соответствующие задания геологам… Да, а для разработки сплавов вы где эти компоненты взяли? Нельзя ли там их добычу и производство каким-то образом нарастить? Если требуется доразведать месторождения…
— Нарастить-то добычу чисто технически вообще ни малейших проблем не составит, — криво усмехнулся тот. — Однако известные нам месторождения, способные полностью обеспечить и нужны авиапрома, и потребности предприятий Спецкомитета, находятся не в СССР.
— И где же? Я думаю, что с помощью Внешторга…
— В Восточном Туркестане. Кроме того, там же, по нашим сведениям, есть и другие месторождения, в которых присутствуют металлы, остро необходимые для других работ по тематике Спецкомитета. Есть мнение — я разговаривал с геологами, которые предоставили нам образцы для исследований, что и по основному сырью район весьма перспективный. Но это лишь частное мнение парочки полевых геологов, а вот по тому же ниобию…
— Я услышал вас, спасибо. А относительно двигателей я хотел бы получить ответ на такой вопрос: насколько мне известно, усилиями ВИАМ разработаны методы повышения долговечности турбинных лопаток в разы. С использование этих технологий насколько можно улучшить параметры двигателей?
— Разрешите мне, — поднял руку Павел Соловьев. — Эти новые технологии действительно улучшают параметры лопаток, но это не касается их долговечности. Отливка заготовок в охлаждаемых формах резко, в разы сокращает вероятность их обрыва, а что же касается эксплуатационной долговечности, то тут никакого прорыва пока нет. Да и сложность обработки заготовок существенно возрастает, например из-за внутренней структуры получаемых отливок увеличивается количество брака при высверливании охлаждающих каналов лопатки. Этим, безусловно, окупается резким снижением аварийности при относительно незначительном удорожании готовых изделий, но вот поднять температуру эта технология не позволяет. Точнее — у нас были проведены довольно многочисленные эксперименты — можно повысить температуру градусов на пятьдесят, но скорость термических разрушений… Я хочу сказать, что при улучшении тяговых характеристик двигателя примерно на пять процентов ресурс турбин сокращается впятеро.
— Да, это, конечно, недопустимо. А на сколько увеличивается процент брака при изготовлении лопаток по новой технологии?
— Весь прирост брака происходит при сверлении охлаждающих каналов… примерно каждая пятая лопатка идет в брак. Но ведь при обрыве лопатки теряется не лопатка, и даже не двигатель, а самолет целиком, поэтому отказываться от разработки ВИАМ мы не собираемся. Сейчас наши технологи совместно со специалистами ВИАМ продумывают более совершенные варианты сверления…
— Надеюсь, что они проблему решат. А спрашивать товарища Мясищева про реактивную машину сейчас, как я понимаю, вообще смысла нет. Ну что же, объявим перерыв, товарищей авиаконструкторов на сегодня отпустим, а после обеда я хотел бы выслушать предложения по ускорению работы упомянутых сейчас лабораторий ВИАМ. И отчет ЦИАМ по уже проведенной работе.
То, что институт назывался «институтом авиационных материалов», могло ввести в заблуждение разве что самых тупых иностранных шпионов, а основной областью деятельности института сейчас были работы по заданиям Спецкомитета. И ни малейшей «дискриминации» заказов института вообще-то не было — правда лишь в тех случаях, когда такие заказы шли с соответствующим грифом. А вот то, что шло «без грифа», действительно довольно часто контролирующими органами «откладывалось в долгий ящик» — просто потому, что на все хотелки ученых в стране денег не хватало. В СССР вообще лишних денег не было, поскольку каждую случайно высвобожденную копеечку страна отправляла на работы Спецкомитета.