Бык в загоне
Шрифт:
Наконец из нее появился уже знакомый Никитину адвокат Линевич. Открыв дверцу их машины и грузно опустившись на заднее сиденье автомобиля, он рассказал, что Кроменского обвиняют в хранении наркотиков, якобы обнаруженных у него в квартире.
— Да Крытый травку на дух не переносит, — возразил Лысый.
— Был бы человек, а статья найдется, — сказал защитник, — по-моему, здесь мы имеем дело именно с таким случаем. Следователь в беседе дал мне понять, что на него давят сверху, требуя любым способом упрятать Николая Николаевича за решетку.
— Что вы думаете
— Думаю, что кого-то очень хорошо подмазали, и уровень далеко не районный, а может, даже не городской, — предположил адвокат.
— Самуил Яковлевич, дожмите следака, — попросил Толик, — заплатим ему, сколько запросит, только Коля должен быть на свободе. И пообещайте ему отдельную таксу, если он сообщит фамилию того самого козла, который хочет посадить Крытого. А мы со своей стороны будем думать, как выкрутиться.
— Сделаю все возможное и невозможное, — пообещал адвокат.
— А вас мы тоже не обидим, — добавил к сказанному Сопко.
— Молодой человек, — в голосе Линевича появились нотки легкой досады, я никогда не отказывал вам. Но не потому, что я старый и жадный до денег жид, а лишь из уважения к вашему шефу, который когда-то очень давно оказал бедному еврею в моем лице огромную помощь. Я, конечно, не альтруист, но и не жлоб. Прошу запомнить, — с этими словами юрист захлопнул дверцу машины.
Отъехав уже на значительное расстояние от того места, где произошел вышеизложенный разговор, Сопко спросил товарища:
— Слушай, Писарь, а кто такой альтруист?
— Не бойся, это не оскорбление, — улыбнулся Сергей и пояснил:
— Альтруист — человек, который делает что-то безвозмездно.
— Во закрутил старикашка, — хмыкнул Толик.
— Куда едем? — спросил Сергей.
— Заскочим к одному мусору, который частенько берет у нас в долг, отозвался тот, — но забывает отдавать, правда, он иногда оказывает нам кое-какие услуги.
Когда приятели подъехали к нужному дому, Никитин остался в машине дожидаться друга. Примерно через полчаса, щурясь от яркого весеннего солнца, Анатолий вернулся на свое место. Он широко улыбался.
— Что, хорошие новости? — спросил Сергей.
— Отличные, — ответил Лысый, — во-первых, Колю сегодня к вечеру выпустят, а во-вторых, проявился тот, кто хотел отправить его на кичу. Это какой-то большой бугор в Министерстве внутренних дел Украины.
— Ото, — удивился Сергей.
— Наш ментовский сексот тоже работает там, так вот, он поведал мне, что к этому боссу частенько захаживает некий азербон, — Анатолии изобразил на лице загадочное выражение.
— Да не тяни ты из носа в рот, — грубо поторопил его приятель, рассказывай.
— Так вот: этот посетитель ведет себя в Министерстве, как у себя дома, щедро одаривает тамошних машинисток шоколадом и шампанским. Фамилию черного наш приятель не знает, а зовут его — Паллад.
Сергей громко присвистнул.
— На ловца и зверь бежит, — пошутил Сопко.
— А может твой знакомый мент показать нам этого кавказца? — спросил Никитин.
— Да он говорит, что мы
— Я думаю, что этой информации достаточно, — согласился Сергей, завтра с утра плотно займемся наблюдением за входом в богадельню.
Сказано — сделано.
На следующий день с девяти утра у стоянки МВД Украины припарковались три неприметные в городском потоке машины: «Таврия», старый «Москвич» и «девятка» цвета морской волны.
Около трех часов дня к подъезду подкатил роскошный лимузин, на который действительно трудно было не обратить внимание. Из него вылез средних лет мужчина явно неславянского происхождения, внешний вид которого в точности соответствовал описанию продажного мента. Он важно прошествовал мимо охраны и скрылся за дверью главного подъезда.
— И как ему не жарко, ведь на дворе почти десять градусов тепла? удивился Сергей.
— Понты колотит своей солидностью, — отозвался Анатолий, — а подходящего для погоды прикида еще не приобрел.
— Странные они какие-то, эти люди, — вслух рассуждал Сергей, — лавэ немерено, вон на какой тачиле разъезжает, неужели трудно зайти в магазин и прикупить себе нормальных «кишек», — бывший зек, конечно, имел в виду одежду, — или он в зеркало не смотрится?
— У нашего клиента полное отсутствие вкуса, — объяснил Сопко, — как у дешевой кошелки, которая за один раз, выйдя на улицу, напяливает на себя все, что есть ценного в ее гардеробе, от трусов-«неделек», причем всех сразу, до пуловера из ангоры под строгий пиджак поверх шелковой блузки.
— А у тебя откуда такие сведения по поводу тонкостей бабского туалета, — рассмеялся Никитин, — что, приходилось все это барахло с кого-нибудь стаскивать?
— Было дело с одной хуной, — признался Толик, — пока до сути добрался, забыл, зачем пришел.
Они громко расхохотались.
Их треп прервал резкий голос из динамика рации:
— Толик, наш приятель выходит, — сообщил из «Москвича» Ваня Барсучок.
— Вижу, — ответил в микрофон Сопко и распорядился, — Иван, давай с Карпухой дуйте до моего «мерса», пересаживайтесь и за нами, а пацанам в «Таврии» скажите, что если оторвутся, пусть едут на базу. Да, рацию не забудьте переложить, — на всякий случай напомнил он, хотя ребята и без него работали четко и слаженно.
«Девятка» двинулась за отъезжающей от здания министерства иномаркой.
Покрутившись по оживленным улицам центра города, Паллад выехал на набережную в направлении Конче-Заспы. Здесь движение было менее оживленным, и он увеличил скорость.
Видя, что они на своих «Жигулях» могут его упустить, Сергей начал нервничать:
— Уйдет, сука!
— Может, — согласился с ним Анатолий, беря в руки переговорное устройство. — Барсук, ты меня слышишь? — связался он с «мерседесом».
— Слышу хорошо, — ответил Ваня.