Быль о Жизни. Путь борьбы за право жить. Первая часть
Шрифт:
С., подозревая о намерениях ученого секретаря, в течение всего года, когда он приглашал ее в научную часть, старалась решать вопросы по телефону, ссылаясь на большую занятость. Когда получила информацию, что будет отчислена, пошла на прием к проректору по научной работе – не как ученый секретарь республиканского Совета по координации научных исследований, а как аспирант кафедры психологии. Видимо, проректор по науке имела информацию, что С. придет к ней на прием, поэтому на просьбу С. рассмотреть объективно вопрос о ее пребывании в аспирантуре, ответила: «Этими делами я не занимаюсь. Идите к ученому секретарю!»
Она не пошла к ученому секретарю, а поехала в командировку в Москву, куда была приглашена на очередное заседание Совета по координации научных исследований.
Когда приехала в Москву, поговорила о сложившейся ситуации с одним из сотрудников
Имея привлекательную внешность, и, зная интерес, который к ней проявляли многие мужчины, С. полагала, что мужчины на работе, зная её как организованного, умного сотрудника, не будут обращать внимания на её внешние данные. С сотрудниками Совета по координации у неё сложились дружеские отношения. Но, она и предположить не могла, что и он на нее смотрит глазами «мужчины», а не сослуживца. Ей казалось, что он ценит в ней именно ум. Когда С. изложила ему сложившуюся ситуацию в аспирантуре, он вызвался помочь. На своей машине он отвёз её к директору НИИ педагогики АПН СССР, с которым он договорился о встрече заранее. Поговорив с ней, директор подписал заявление, написанное С. под его диктовку о «переводе из заочной аспирантуры института языков в целевую аспирантуру НИИ педагогики АПН СССР». Теперь надо было в республике добиться перевода. Приехав домой, она пошла на прием к министру образования республики со своим заявлением с просьбой о переводе в Москву, и с заявлением о согласии руководства НИИ педагогики АПН СССР принять её переводом на первый курс целевой аспирантуры. Он подписал её заявление.
Анализируя это событие, которое произошло в одночасье, она не могла понять, почему министр не потребовал у нее визы из научной части института, где она обучалась. Ведь, как правило – это такая волокита – перевестись куда – то! А, тем более, в ее ситуации, когда уже почти был решен вопрос об ее отчислении из аспирантуры.
Теперь С.Г. понимает, что все это – «происки» Жизни. Это Жизни было надо, чтобы она так до конца своей жизни и оставалась честной, принципиальной.
И во все последующие годы она так и не нарушила правила, которое взяла себе во взаимоотношениях с противоположным полом: не идти на интимную связь без страсти.
Многие женщины не чураются «расплатиться» за оказанные мужчиной услуги интимным контактом. С.Г. эта участь миновала.
Когда С. пришла в научную часть с заявлением о переводе (минуя ученого секретаря), проректор по научной работе дала распоряжение выдать ей документы. Так же, без волокиты, ее отпустили с работы из института педагогики. Кто – то поздравлял с переводом в Москву, кто – то был безразличен. Наверно, были и такие, которые завидовали ей, что она «такая везучая». Скорее всего, были и сплетни по поводу нее и министра образования республики. Но её это уже не интересовало.
В институте педагогики, возможно, и говорили, что у неё есть любовники, которые и помогли ей перевестись в целевую аспирантуру в Москву. До неё, однако, такие сплетни не дошли.
В следующий приезд в Москву её на вокзале встречал сотрудник Совета по координации. Повез на машине в гостиницу, потом – в ресторан, потом – кататься по Москве. На Воробьевых горах было ветрено, и он взял её руки в свои, вроде бы, погреть. Но, она инстинктивно отняла их, сказав, что лучше пойти к машине. Наверно, этот жест вырвался у нее случайно: у неё была сухая кожа на руках, и она всегда стеснялась своих грубых, казавшихся неухоженными, рук. Он это расценил по – своему. Несколько разочарованно он предложил отвезти ее в гостиницу. Всю дорогу молчал. Она тоже не заводила разговора. Уже потом, в гостинице, когда он сухо попрощался с ней, она поняла: она не оправдала его ожиданий. В Москве мужчины были такими же, как и в других городах: оказав молодой женщине содействие в решении какой – то проблемы, они ожидали от нее «расплаты».
Г., сотрудник Совета по координации научных исследований в АПН СССР не предполагал своей роли в судьбе С. Сам того не подозревая, он не только помог ей перебраться учиться в Москву, но, и познакомил с будущим мужем. В тот приезд, когда он решил вопрос о переводе С. в целевую аспирантуру в Москву, на заседание Совета по координации были приглашены зав. кафедрами разных городов СССР. Они докладывали о результатах работы над проблемой «Формирования потребности в общественной деятельности у школьников». Это была проблема, которой занималась С. После заседания она попросила Г. познакомить ее с докладчиками, попросить их оказать ей помощь в проведении исследования. Он заговорил с ними
Профессор из Красноярска назначил ей встречу в гостинице, где остановился. Когда С. пришла к нему в номер, там оказался и зав. кафедрой педагогики одного из российских городов, его ученик. Профессор сказал, что, не представляет, как может руководить ее работой – ведь от Москвы до Красноярска – дальний путь. Но, В. П. уговорил его, предложив ему числиться научным руководителем, а он будет научным консультантом. А реально руководить работой С. будет он, поскольку он часто бывает в Москве по работе.
На том и порешили.
Профессор в этот день уезжал из Москвы, и В. П. уговорил С. поехать вместе с ними на вокзал. Уже потом он сказал ей: «Когда я увидел тебя – сразу влюбился, и решил, что теперь тебя необходимо накрепко привязать к себе».
Как – то, когда она уже переехала в Москву, С. зашла в Совет по координации. Г. не было – но она зашла именно для того, чтобы поблагодарить его, и сказать, что успешно решен вопрос и с общежитием, и с научным руководителем. И другой сотрудник Совета по координации сказал ей: «Вы же так непорядочно поступили с Г. Он так старался, а Вы его обманули!»
Они, мужчины, наверно, обсуждали ее ситуацию, и Г. высказал обиду на С. Она и в этот раз не оправдала надежды мужчины, который имел своё представление о том, как женщина должна благодарить мужчину за заботу, которую он о ней проявляет.
Г. С. не встречала довольно долго. А к тому времени, когда они встретились, она уже была в любовных отношениях с В. П., который покорил ее своей эрудицией, активностью, великолепными лекциями, неординарным мышлением. Когда поняла, что он ухаживает за ней, уже готова была стать его любовницей – не потому, что он оказывал ей «услуги», вводя в курс проблемы потребностей, а потому, что была влюблена в него. В. П. действительно был самым умным мужчиной, которого ей пришлось в своей жизни встретить. Но, Г., все – таки, высказал ей свою обиду в очень интеллигентной форме. Он так построил с ней разговор, что она поняла: он знает о ее отношениях с В. П. Г., как будто, упрекал ее в том, что с ним она не захотела вступить в интимные отношения, а с зав. кафедрой, с которым он её познакомил, на любовную связь пошла. Конечно, она не стала объяснять ему, что В. П. покорил её своей эрудицией, не стала говорить о том, что сейчас уже не представляет, как сможет обойтись без общения с ним. Больше с Г. она не виделась никогда. Но, чувствовала себя перед ним обманщицей, как, впрочем, и перед всеми другими мужчинами, ожидания которых не оправдала. Наверно, если они договаривались бы с ней об «оплате» оказываемых услуг заранее, она отказывалась бы от них вообще.
Но, будучи наивной, какой она была на самом деле, но никто в это не верил – ведь ей было уже под тридцать! – она считала, что люди бескорыстно должны помогать друг другу. Этот принцип она пронесла через всю жизнь – и никогда за оказываемые людям услуги (кроме профессиональных) не брала с них ни денег, ни каких – либо других материальных ценностей.
Вначале в Москве С. жила в общежитии для аспирантов. Но, поставив задачу как можно быстрее завершить и защитить диссертацию – ведь сына она оставила с мамой, – поняла, что, находясь рядом с другими аспирантами, у которых такой цели не было, она эту задачу решить не сможет. Аспиранты жили веселой жизнью. Попав в Москву, многие из них и не думали о научной работе: здесь было много других соблазнов. Над ней, когда она допоздна засиживалась в библиотеке, насмехались. Правда, на аспирантских конференциях в институте, где она училась, ее доклады признавались самыми лучшими. Она подружилась с Соней Л., москвичкой, которая однажды после конференции сказала ей: «Ты знаешь, моя научная руководительница сказала, что единственный доклад, который можно признать настоящим – это твой!» Ее научная руководительница не знала, что идеи, на которых был построен доклад, принадлежали её научному консультанту. Но, конечно, за полгода, что училась в аспирантуре, она усвоила их, изучила огромное количество научной литературы. Никто из аспирантов не знал, что у неё с научным консультантом связь: все видели ее, уткнувшуюся в книги, а когда она в неделю один раз исчезала на всю ночь, то, возможно, и не замечали этого. В. П. приезжал каждую неделю, она приходила к нему на целый день – он останавливался у друзей, у него там была своя комната. Но, через какое – то время он предложил ей снять квартиру, куда он мог бы приезжать чаще и на более длительный срок.