Быль. Небыль. Возможно будет
Шрифт:
– Вы что, разве не слышали проект письма, который нам зачитал Ваш зам.?
– Слышал.
– Не согласны с ним?
– Согласен, только мы таких писем уже сколько писали.
– Еще одно напишете. К тому же, к письмам надо ноги приделывать. Вот это мы вместе с вами и сделаем. Через два месяца, записываю, доложите мне, как идут дела.
Через три дня после заседания бюро райкома все изменилось, территория поселка была очищена. А еще через некоторое время Борисов на общем собрании в больнице сообщил, что медобъединению выделены средства на строительство больничных очистных сооружений.
Выходило, что зря я столько времени бился, мучился, что всего этого можно было добиться гораздо раньше. И в самом деле, почему я не обратился к Воропаеву сразу же? Ведь не раз слышал отзывы о нем как о внимательном руководителе. Нет, тянул… Были ведь мысли попросить помощи в райкоме партии, были! А все-таки не пошел. И сейчас, когда проблемы многих месяцев разрешились в течение дней, максимум – недель, я, кроме радости, испытывал некоторую толику огорчения. Что-то вроде ущемленного тщеславия угнетало меня: значит, сам бы я ничего не добился? Да годен ли я вообще для того дела, за которое взялся? Не лучше ли было остаться в Южно-Сахалинске или другом городе, не забираться в этот «Сахалин на Сахалине», сидеть в поликлинике, ничем не рисковать, не думать о помойках, очистных сооружениях, о контактах дизентерийных больных…
Мучимый противоречивыми чувствами, я начинал почти презирать себя. А может, напрасно? Может, и не было ничего стыдного в моих попытках самоутверждения? Может, я просто избавлялся от затянувшейся инфантильности, свойственной многим моим ровесникам? Пытался повзрослеть, приближаясь к третьему десятку? Что же, лучше поздно, чем никогда.
А за окном набирала силу весна, которая здесь начиналась словно бы исподтишка, украдкой…
Приближались майские праздники. Подготовка к ним шла полным ходом. Но почему-то именно в этой веселой и деловитой суете я стал чувствовать себя еще более одиноким, несмотря на несколько праздничных приглашений. Я был лишним среди жен, мужей и детей, приглашенным разве только из чувства солидарности. Может быть, я ошибался, но одинокий мужчина, затерявшийся среди супружеских пар на празднике, представлялся мне если не жалким, то смешным.
Конец ознакомительного фрагмента.