Была только любовь. Воспоминания о блокаде
Шрифт:
Но зато какими счастливыми были эти сутки!
Провожали Аркадия всей квартирой.
Аркадий сказал, что не позднее февраля блокада будет полностью прорвана.
Это случилось 27 января 1944 г.
Глава 9
Несколько дней из жизни Софьи Сергеевны
24 февраля 1942 г.
Софья никогда не была кисейной барышней. Она не падала в обмороки, не бежала от малейших жизненных трудностей, не пряталась от них за спинами других людей, не
Дочь боевого адмирала, она шла по жизни прямо и честно, смотря в глаза людям. Но боль подчас совершенно чужого, незнакомого ей человека могла лишить ее сна и покоя.
Боль за судьбы жителей ее родного города, огромной страны не утихала в ее сердце с момента начала войны, усилилась еще больше в период блокады Ленинграда, которую она переживала вместе со всеми.
На годовщину Красной армии она в составе группы командования посетила несколько позиций ополченцев. Увиденное произвело на нее самое удручающее впечатление, точнее, просто потрясло ее.
Эти люди, истинные патриоты своей Родины, не обмундированные должным образом, практически не вооруженные ничем, кроме бутылок с зажигательной смесью, не задумываясь, отдавали свои жизни, защищая свой город и находясь в самых ужасных условиях.
Штабеля убитых, сотни раненых, совершенно истощенных, но не сдающихся солдат стояли перед ее глазами, не позволяя забыть о себе и буквально разрывая ее сердце от боли и сострадания.
Вернувшись в Смольный и поднимаясь по лестнице в свой кабинет, она почувствовала резкий укол в сердце и потеряла сознание.
Очнулась она в медпункте. Возле нее сидели врач Ольга Николаевна и непосредственный ее начальник Алексей Георгиевич.
От стыда за свою слабость Софья не могла смотреть на них.
Хорошо знавший ее принципиальность в отношении к себе, Алексей Георгиевич прекрасно понимал ее чувства. Поэтому, не углубляясь в услышанные относительно ее болезни диагнозы, он строго по-военному обратился к Софье:
– Сейчас вас отвезут домой, Софья Сергеевна. Как я понимаю, в госпиталь ложиться вы не захотите. Или все-таки полечимся как следует? – задал он ей вопрос.
Софья отрицательно покачала головой.
– Приказываю вам, Софья Сергеевна, отлежаться в домашних условиях двое суток и постараться привести в порядок свое здоровье, насколько это возможно.
Софья попробовала возразить, но начальник не терпящим возражения тоном продолжил:
– У нас прорва работы. Ваша шифровальная группа будет задействована во всех операциях. Нам нужны здоровые и выносливые люди. Кроме того, вы, очевидно, в курсе того, что приказы начальства не обсуждаются, а выполняются. Так что извольте выполнять!
Затем, обратившись к доктору, добавил:
– Ольга Николаевна, машина у подъезда. Проводите, пожалуйста,
Он улыбнулся врачу, давая понять, что строгость его рассчитана только на Софью.
– Будет выполнено, товарищ полковник! – отчеканила с улыбкой Ольга Николаевна.
Вот при таких обстоятельствах, несмотря на нескончаемый поток все новых заданий, которые следовало выполнить срочно и грамотно, Софья Сергеевна получила два дня отпуска.
Зная беспокойный характер пациентки, доктор перед отъездом сделала больной укол успокоительного действия, и Софья Сергеевна уснула.
Возле ее постели тотчас устроилась обеспокоенная ее состоянием соседка и подруга Елена, чтобы наблюдать и, в случае необходимости, помочь, чем нужно, ночью, когда все болячки, как известно, обостряются.
Софья проснулась в пять утра. За окном господствовала непроглядная тьма. Воспоминания о том, что с нею произошло, терзали ее. Она считала себя чуть ли не дезертиром, возложившим на плечи других сотрудников свою работу и проблемы.
Но, проанализировав ситуацию, она подумала, что, располагая свободным временем, она может освободиться от одной занозы, сидевшей в ее сердце.
Поэтому, помучавшись еще около часа в постели, она тихо, стараясь не разбудить задремавшую подругу, поднялась и, пошатываясь от слабости, стала собираться в дорогу. Правда, за окном все еще стояла та самая, беспросветная тьма.
Однако ее ухищрения относительно Елены оказались напрасными, и соседка, ахнув, спросила:
– Куда это ты, моя милая, собралась ни свет ни заря?
Софья слабо улыбнулась, присела на кровать, обняла и поцеловала Елену.
– Понимаешь, друг мой, сидит у меня в сердце одна заноза. Вот хочу, пользуясь случаем, ее вытащить, тем более что сделать это нужно было давно, а у меня просто не было времени. А поскольку лежать колодой даже сутки я просто не смогу, попытаюсь решить эту проблему.
– Что за заноза? – спросила подруга. – Если не секрет, конечно!
– Не секрет! Уже больше года я не видела и ничего не слышала об Илье Максимовиче. Ты должна помнить его. Это наш часовщик.
– Да, я помню и его, и его папашу. Они всегда осматривали все приборы у нас в доме, и ты права, что-то Илюша пропал из поля зрения. А я тоже забыла о нем, – сказала Елена. – Но одну я тебя все равно не отпущу. Они же где-то у черта на куличках живут. И не думай даже!
– Пойми, Илья уже в возрасте, он одинок, возможно, беспомощен, с одной рукой-то. Меня это ужасно мучает. Я должна узнать, все ли у него в порядке.