Былины. Исторические песни. Баллады
Шрифт:
Вздевает сапожки сафьяновые на босу ножку,
Кармазинную черкесочку на опашечку,
Соболиную шапочку на правой бочек.
Идет Ермак к самому царю,
К тому шатру полотняному,
Идет Ермак, отряхается,
А государь глядит в окно, улыбается.
Пришел Ермак к самому царю,
Стал государь его спрашивать:
«Хорош-пригож молодец народился,
В три ряды черны кудри завивалися,
На каждой кудринке по жемчужинке.
Не ты ли Ермак
Не ты ли воровской атаманушка?
Не ты ли ходил-гулял по синю морю,
Не ты ли разбивал бусы-корабли
Тизичьи, мужичьи, мои государевы?»
Ермак говорит, как в трубу вструбит:
«Батюшка-надежда, свет великий государь!
Не вели казнить, вели речь говорить.
Мы не воры были, не разбойники,
А мы были морские охотники,
Ходили-гуляли по синю морю
Не много, не мало – ровно тридцать лет.
Разбивали мы бусы-корабли
Тизичьи, мужичьи, государевы,
Которые были не орленые,
Признавали мы их за фальшивые;
Коли б они были государевы,
На них бы были орлы двуглавые,
А то они не гербованные!»
Государь возговорит, как в трубу вструбит:
«Хорошо Ермак на суду стоял,
Хорошо перед государем ответ держал.
Но ой ты, удалый добрый молодец,
Ермак сын Тимофеевич!
Достань ты мне славный Казань-город,
Возьми у меня силы, сколько надобно!»
Ермак возговорит, как в трубу вструбит:
«Батюшка-надежда, свет великий государь!
Не надо мне твоей силы многа множества,
Прикажи идти с донскими казаками-охотниками,
А ты подойди со своею армиею
Под славный под Казань-город,
А я на белой заре двери растворю
И армию в город пущу!»
«Ой, мой удалый добрый молодец,
Ермак сын Тимофеевич!
Как знать войтить в Казань-город?»
Ермак возговорит, как в трубу вструбит:
«Батюшка-надежда, свет великий государь!
Если рыть подкопы глубокие под Казань-город,
Закатить боченки зелья лютого,
Поставлю тебе две свечи воску ярого
И поставлю часового своего надежного,
Донского казака, есаулушку любимого, -
Ты узнаешь, как в Казань-город войтить,
Как догорят две свечи воску ярого!»
Скликает Ермак Тимофеевич донских казаков-
«Ой вы, донские казаки-охотники,
Вы донские, гребенские, сы яицкими!
Садитесь вы в лодочки-коломенки,
Гряньте-погряньте вверх по Волге-реке
В тот славный Казань-город
К тому повелителю казанскому!»
Приезжает Ермак в Казань-город,
Встречают его жители казанские,
Берут Ермака под белы руки,
Ведут к повелителю казанскому
Во те палаты белокаменные;
Видит повелитель, радуется,
Ермаку Тимофеевичу низко кланяется,
Берет Ермака за праву руку,
Ведет в палаты белокаменные,
Сажает за столы дубовые,
За скатерти шелковые,
Ставит яство сахарное,
Пойло ставит разнопьяное.
Тут Ермака повелитель начал просить:
«Ой ты, Ермак сын Тимофеевич,
Помоги отстоять Казань-город!»
Ермак возговорит, как в трубу вструбит:
«Могу отстоять, когда послушаешь.
Я займу места притинные,
Поставлю свои караулы крепкие
Над пушками долгомерными
И буду стрелять от царя белого.
Ой вы, мои донские казаки,
Занимайте места притинные,
Становите свои караулы крепкие
Над теми воротами уездными,
Переворачивайте пушечки долгомерные
Во славной во Казань-город,
Отбивайте со вратах засовы железные,
Поставьте знамечко царя белого!»
На белой заре на утренней
Воску ярого свечи догорают,
Глубокие подкопы разрываются,
Стены каменные разваливают;
Царя белого армеюшка во врата убирается,
Наш белый царь радуется,
Входит в славный во Казань-город,
Вперед Ермака государь здравствует:
«Поздравляю тебя, Ермак Тимофеевич, с радостью!» —
«А тебя, государь, поздравляю с победою!»
Берет государь Ермака за праву руку,
Ведет по славному городу Казанскому,
Выходит государь во чисто поле,
Расставляет шатры полотняные,
Призывает Ермака Тимофеевича.
Государь сговорит, как в трубу вструбит:
«Ой ты, удалой мой добрый молодец,
Ермак сын Тимофеевич!
Чем ты хочешь, тем буду жаловать:
Селами, или подселками,
Или великими городами, поместьями?»
Ермак возговорит, как в трубу вструбит.
«Батюшка-надежда, свет великий государь!
Не жалуй ты меня городами, подселками
И большими поместьями -
Пожалуй ты нам батюшку тихий Дон
Со вершины до низу, со всеми реками, потоками.
Со всеми лугами зелеными
И с теми лесами темными!»
Ермак у Ивана Грозного
Как на славных на степях было Саратовских,
Что пониже было города Саратова,
А повыше было города Камышина,
Собирались казаки-други, люди вольные,
Собирались они, братцы, во единый круг,
Как донские, гребенские и яицкие.
Атаман у них Ермак сын Тимофеевич,