Былины. Исторические песни. Баллады
Шрифт:
Есаул у них Асташка сын Лаврентьевич.
Они думали думушку все единую:
«Уж как лето проходит, лето теплое,
А зима настает, братцы, холодная,
Как и где-то нам, братцы, зимовать будет?
На Яик нам идтить – да переход велик,
Да на Волге ходить нам – все ворами слыть,
Под Казань-град идтить – да там царь стоит,
Как Грозной-то царь Иван Васильевич;
У него там силы много множество.
Да тебе, Ермаку, быть там повешену,
А
Да по крепким по тюрьмам порассоженным».
Как не золотая трубушка вострубила,
Не серебряная речь громко возговорит -
Речь возговорит Ермак сын Тимофеевич:
«Гей вы, думайте, братцы, вы подумайте,
И меня, Ермака, братцы, послушайте!
Зазимуем мы, братцы, все в Астрахани,
А зимою мы, братцы, поисправимся;
А как вскроется весна красная,
Мы тогда-то, други-братцы, во поход пойдем,
Мы заслужим пред Грозным царем вину свою:
Как гуляли мы, братцы, по синю морю,
Да по синему морю по Хвалынскому,
Разбивали мы, братцы, бусы-корабли,
Как и те-то корабли, братцы, не орленые,
Мы убили посланничка все царского,
Как того-то ведь посланничка Персидского».
Как во славном было городе во Астрахане,
На широкой на ровной было площади,
Собирались казаки-други во единый круг,
Они думали думу крепкую,
Да и крепкую думушку единую:
«Как зима-то проходит все холодная,
Как и лето настанет, братцы, лето теплое,
Да пора уж нам, братцы, в поход идтить».
Речь возговорит Ермак Тимофеевич:
«Ой вы гой еси, братцы, атаманы-молодцы!
Эй вы делайте лодочки-коломенки,
Забивайте вы кочета еловые,
Накладайте бабаички сосновые,
Мы поедемте, братцы, с Божьей помочью,
Мы пригрянемте, братцы, вверх по Волге по реке,
Перейдемте мы, братцы, горы крутые,
Доберемся мы до царства бусорманского,
Завоюем мы царство Сибирское,
Покорим его мы, братцы, царю белому,
А царя-то Кучума во полон возьмем.
И за то-то государь-царь нас пожалует.
Я тогда-то пойду сам ко белу царю,
Я надену тогда шубу соболиную,
Я возьму кунью шапочку под мышечку,
Принесу я царю белому повинную.
«Ой ты гой еси, надежа православный царь!
Не вели меня казнить, да вели речь говорить.
Как и я-то, Ермак сын Тимофеевич,
Как и я-то, воровской донской атаманушка,
Как и я-то гулял ведь по синю морю,
Что по синю морю по Хвалынскому,
Как и я-то разбивал ведь бусы-корабли,
Как и те-то корабли все не орленые.
А теперича, надежа православный царь,
Приношу тебе буйную головушку
И с буйной головой царство Сибирское!»
Речь возговорит надежа православный царь,
Как и Грозной-то царь Иван Васильевич.
«Ой ты гой еси, Ермак сын Тимофеевич,
Ой ты гой еси, войсковой донской атаманушка,
Я прощаю тебя да и со войском твоим,
Я прощаю тебя да за твою службу,
За твою-то ли службу мне за верную,
И я жалую тебе, Ермак, славной тихой Дон!»
Турки нападают на казачью крепость
Как у нас было на тихом Дону, да на том на
Ивановиче,
Живут ли, слывут люди вольные, они все казаки
донские
Как поставили казаки они крепостцу,
Как и крепостцу будто новую,
По углам ее стоят башенки,
Как на тех было на башенках,
Да и сверху на маковках,
Караулы поставлены, часовые расставлены.
Не задолгим помешкавши, пищаль турки ударила,
Через два часа мешкавши, еще одна прогрянула,
Через три часа мешкавши, с караула казак бежит,
Он бежит – спотыкается, говорит – захлинается:
«Ох ты, батюшка, батюшка, ты, донской атаманушка
Ермак сын Тимофеевич!
Как у нас было на море
Не черным зачернелося,
не белым забелелося —
Зачернелися на море все турецкие корабли,
Забелелися на море все брезентовые парусы».
Как и тут-то возговорит Ермак сын Тимофеевич:
«Ох вы, казаки, казаки, вы садитеся в легкие лодочки,
Берите вы бабаечки еловые, догоняйте вы корабли
турецкие,
Вы снимайте с турок головы, забирайте
злато-серебро,
Забирайте же вы невольничков, провожайте их
на святую Русь».
Ермак просит выпустить его из неволи
А-ой да, растемным-то темна
Вот темная ночушка,
Ночушка она осе… вот осенняя;
А-ой да, растемнее того
Вот тёмная темница,
Тюрьма она земляна… земляная.
А-ой, вот построилася,
Ой, шельма злодеюшка,
Она тюрьма без око… без оконушек,
А-ой, да, ну, с одной, с одной,
Вот шельма злодеюшка,
С одной дымчатой трубо… сы трубою.
А-ой да, во тюрьме-то сидел,
Сидел вот невольничек,
Сидел жа он млад донско… млад донской казак,
А-ой да, млад донской-то казак
Сидел во неволюшке,
Казак Ермак Тимофе… Тимофеевич.
А-ой да, он не год-то сидел,
Вот бы добрый молодец,
Сидел-то он ровно три… ровно тридцать лет.