Быть мамой – это…
Шрифт:
Как и у большинства современных женщин, мое представление о материнстве оказалось далеко от реального. Конечно, до родов я видела младенцев, но не представляла, какого это быть рядом с малышом двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю. Диссонанс между ожиданием и реальностью сильно влиял на мое эмоциональное состояние.
Мне казалось, мир теперь существует отдельно от меня. А моей собственной жизни как будто и вовсе больше не существует. У меня тогда совершенно не получалось успевать на всех нужных поприщах, я сильно винилась за то, что полы не вымыты, а борщ не сварен.
«Пока лежит и все время спит, все успевай делать, это самое легкое время! Вот поползет или ходить начнет – не угонишься» – вам приходилось
Сейчас, имея двоих детей, я понимаю, что младенцы могут сильно отличаться по темпераменту, но все-таки до сих пор не представляю, где водятся эти легендарные дети – которые вечно спят и никаких хлопот не доставляют? Более того, я уверена в том, что подобное поведение вероятнее всего результат воспитания в парадигме «не приучения к рукам» и «кормления по режиму» и к взращиванию здоровой привязанности и доверия миру вряд ли имеет отношение.
Виртуальная реальность и глянец внушают нам, что дети – это какая-то игрушечность. Тут и там «мимишные» фотки карапузиков, наряженных в плюшевые костюмчики, спящих в своих кроватках – мягких и воздушных, как зефирки. И их мам – с шикарными фигурами через месяц после родов и процветающим бизнесом. И все это вместе рождает в головах девушек ошибочное представление, что дети это просто, понятно, легко и вообще одна сплошная милота. Где уж тут взяться мыслям о затекшей от многочасового кормления спине, грязных пеленках, отсутствии порядка, времени на мытье, полноценный обед, мужа и тем более маникюр. Где уж тут взяться мыслям об усталости, нехватке личностных ресурсов, сумасшествии после восьми часов наедине с младенцем, коликах, лишениях и служении.
Помню, когда Ваня подрос, мы встретились с бездетной приятельницей и разговорились о материнстве:
– Представляешь, моя коллега, когда рассказывает о своем сыне, говорит, что он орет! А я вот слушаю и не понимаю, как можно так грубо говорить о собственном ребенке? Можно же сказать, плачет или кричит?– возмутилась она. А я ответила:
– Ты знаешь, иногда они именно орут. И это еще слабо сказано.
Да, в новой реальности женщин ждет много открытий. Младенцы орут и все время требуют грудь, писают и какают, мучаются животами и грудничковыми мигренями, хотят быть при мамах и не разлучаться с ними. А у мам совершенно не бывает времени на создание той идеальной картинки, о которой они мечтали и к которой их готовило общество.
У меня так вообще были одни сплошные новости. Сила схваток, длительность родов, экстренная операция. Я знала о кормлении по требованию, но не ожидала, что иногда мой сын будет нуждаться во мне днями напролет и буквально поселится на моих руках и что в такие моменты мне самой понадобится уход и забота. Я знала, дети – это труд, но не подозревала о том, что иногда это существование на пределе возможностей и мне придется буквально выгрызать из новой реальности время на собственные витальные потребности, а приготовление пищи и уборка из простых и понятных процессов превратятся в чудеса на виражах. Я не знала, что материнство – это словно комплекс самых важных и ответственных профессий в одном флаконе. Отныне я должна была знать, как вырастить здорового во всех смыслах человека: чем его полезнее кормить, как правильнее лечить, как выходить из кризисных периодов, как реагировать на скачки роста и где найти золотую середину между тем, чтобы его не травмировать, но при этом создать надежные психологические границы, в которых он нуждается. Это, разумеется, только часть обязанностей, но самое главное, я сама должна была теперь быть для него примером. Пожалуй, единственное из всего цитируемого о родительстве идеально ложатся на жизнь высказывания Сухомлинского и Толстого:
«Не воспитывайте детей, они все равно будут похожи на вас. Воспитывайте себя!», – говорил советский педагог.
«Главная ошибка родителей в том, что они воспитывают детей и не воспитывают себя» – высказывался писатель.
Но самым большим открытием были чувства, которые рождались внутри, когда я держала в руках спеленутого сына: я не представляла, что можно настолько сильно кого-то любить, быть привязанной и настолько тотально быть за кого-то ответственной. Я и не подозревала, что даже от настолько любимых можно уставать, злиться на них и чувствовать раздражение. И мне за это было очень стыдно. Особенно в первые месяцы материнства мне не хватало доверительного разговора с теми, кто прошел этот путь. Чтобы другая женщина сказала мне: «Происходящее с тобой нормально, просто об этом не принято рассказывать, но так бывает у всех».
Молодой маме особенно важно понимать, что все идет нормально. Даже когда слишком трудно и ты валишься с ног от недосыпа и усталости, умираешь от лактостаза, не успеваешь почистить зубы или расчесаться, поесть или выпить чаю и когда тебе просто не хватает моральных сил справиться с новой реальностью… В мире красивых картинок и идеальных женщин из социальных сетей нам порой не хватает щепотки честности.
Эта книга – калейдоскоп заметок о родительстве. В ней нет четкой хронологии событий и захватывающего сюжета. Она экстракт моего опыта, знаний, личных переживаний и внутренних открытий. Но я надеюсь, что для многих мам она станет тем самым откровенным разговором, которого так не хватает тогда, когда становишься родителем впервые. А если вы только собираетесь родить, то она поможет войти в материнство без иллюзий. Одна из главных причин послеродовой депрессии – ожидания, которые разбиваются о суровую жизнь и превращаются в разочарования.
Эта книга не о том, как быть идеальной, всегда улыбающейся, понимающей и ресурсной мамой. Здесь не будет слащавости и ванили. Я расскажу, о том, каково стать мамой, оказаться в декрете, но смотреть на все происходящее любящим взглядом.
Часть 1
О неидеальных родах и незапланированной беременности
Жизненный опыт дает нам радость только тогда, когда мы можем передать его другим.
Андре Моруа «Искусство беседы»
Привет, счастье
Холодный свет больничных ламп резал мне глаза. Острый, как скальпель, больничный запах хлорки и фенола щекотал нос. Я лежала на операционном столе с раскинутыми в стороны руками и ощущала, как от малейшего движения катетеры противно колют вены. Прислушивалась к перешептыванию врачей за белой ширмой. Меня трясло, и я ничего не могла поделать. Хоть это мое второе кесарево, оказываясь на операционном столе, испытываешь животный страх, тело колотится от адреналина. А еще так влияет анестезия: на фоне ее действия нарушается терморегуляция, а потому тело пытается согреться, используя один из естественных механизмов выработки тепла – мышечную дрожь.
Мой сын закричал. И его крик словно наполнил светом и надеждой напряженную атмосферу. А внутри у меня разом зажглись сотни маленьких лампочек, таких, что живут на новогодних гирляндах и своим мерцанием наполняют нас ощущением свершившегося чуда.
Одномоментно я почувствовала облегчение, радость, эйфорию, нежность и… разрыдалась.
Под холодным светом больничных ламп пришел в этот мир не только мой второй малыш, но вместе с ним появилось иное самоощущение, как женщины. С первым ребенком мне не удалось этого испытать, и я расскажу дальше, почему так случилось.