Быть тенью

Романовская Ольга

Первыми последнюю дань уважения королю отдавали равные.

Эльфийский король, светлоликий, голубоглазый, гибкий, как ива, приблизился первым. Склонился над гробом и что-то напевно произнёс - будто колокольчики зазвенели. Его тонкие пальцы коснулись век короля и провели невидимую линию, начертав треугольник.

– Пусть тебе сняться только радужные сны, - уже на человеческом языке произнёс эльф.
– Река забвения смывает горести. Выпей чашу забвения и без страха вступи на земли Изнанки, дабы возродиться потом. Ибо дух грифона не умирает навеки.

Затем король обратил взор на нас. Выглядел

он молодо, но я знала, что это видимость - эльфийскому владыке не одна сотня лет. Всё же, чувствуешь себя рядом с ним гадким уродцем. И жутко жалеешь, что не зелёноглазая брюнетка Аккэлия. Комплекс неполноценности развивался на глазах, а самооценка давно упала на начищенный до блеска паркет.

Странно, Аккэлия удостоилась лишь пары скупых слов, а вот мной эльф заинтересовался.

Зардевшись, почтительно склонила голову, с трепетом ожидая, что же будет дальше.

Король шагнул ко мне, в своём золотистом наряде напоминая солнечное сияние - эльфы были единственными, кто не изменил любви к ярким краскам в угоду празднику смерти, - и осторожно коснулся руки:

– Могу я увидеть вашу ладонь, госпожа?

Недоумевая, зачем ему это понадобилось, сняла перчатку.

Тонкие пальцы эльфа перевернули руку, указательный упёрся в ложбинку посредине ладони. Стало щекотно, а потом вдруг горячо.

– Долгих лет здравия крылатой союзнице, - певуче произнёс король, всё ещё не отрывая взгляда от моей ладони.
– В госпоже только-только пробуждается дар, но она станет достойна славного рода Фавел. Остаётся надеяться, что госпожа будет столь же умна, как и красива, чтобы принять магию крови. Хороводу опавших листьев подобны её волосы, а лучшим камням короны Конрана её глаза.

Я не знала, куда деваться. Мне никогда не делали таких комплиментов. Да ещё кто - эльф! Создание, которому бы я продала душу.

Мелькнула шальная мысль: если уж всё равно сосватают, то, может, за одного из этих божественных блондинов? А что, они все маги, все уважаемее любого дворянина в королевстве. Насколько помню, эльфийская кровь особо ценилась в династических браках. Эх, мечты, мечты…

Эльф наконец отпустил мою руку, чопорно поклонился обеим принцессам и гордо ступая, будто делает большое одолжение миру, направился к своим.

Настала очередь других представителей светлого народа приблизиться к гробу.

Первый, кажется, брат эльфийского короля, вложил что-то в руку усопшего. Приглядевшись, поняла, что это цветок. Белый цветок, всё ещё хранивший капельки росы на лепестках - эльфийская магия в действии.

Следующими подошли драконовы во главе с Правителем. Они двигались иначе, нежели эльфы, но внешне были схожи со светлым народом. Только не все поголовно блондины и шире в плечах. Оно и понятно: эльфы - лучники, а драконовы - мечники. Глаза у них воистину необычные - с меняющимся, как у кошки, зрачком. То его почти нет, то он теснит радужку. Только страшно на некоторых смотреть, тех, у которых чёрные глаза - будто агаты между век вставлены, не разберёшь, где радужка, где зрачок. Но одновременно притягательно.

Запомнившийся пепельноволосый драконов оказался племянником Правителя. Признаться, он напугал меня, когда открыл рот: я отчётливо различила вампирьи клыки. Да, не такие длинные и острые, как у клана тьмы, но всё же не человеческого происхождения. Забыв о приличиях, во время короткой речи всё смотрела на них, гадая, не померещилось ли. Неслышно подошедший лорд Аксос даже дёрнул меня за рукав, напомнив о статусе официального лица королевства.

Вампиры оказались наименее многословны, зато их Владыка громогласно подтвердил, что хоронят именно Брониуса Первого, а не его двойника. К нам с Аккэлией вампир проявил пристальный интерес. Судя по реакции кузины, её предполагаемый супруг состоял в родстве с кланом ночи, потому что Владыка выразил сожаление по поводу несостоявшихся брачных обязательств.

– Вы напрасно боитесь, - чуть отливавшие багрянцем янтарные глаза вампира вновь остановились на мне, - вам и вашим подданным ничего не грозит. Мы чтим законы мира и гостеприимства. Буду рад, если вы окажите мне честь первого танца.

Совсем забыла о бале. Странно - устраивать похоронный бал, но протокол писан не мной.

– Её высочество принцесса Исория с удовольствием примет ваше предложение, Владыка, - поспешил ответить за меня лорд Аксос.

При титуле ‘её высочество’ вампир удивлённо поднял брови, а затем улыбнулся, в почтительном поцелуе приникнув к моей руке. На этот раз клыки ничуть не потревожили кожу, что, думаю, не было случайностью.

Может, это плод больного воображения, но мне показалось, что кое-кто метил в консорты. Принцессы - ценный товар на брачном рынке, а меня явно рассматривают с этой точки зрения. Но вампир… Хотя они давно не убивают девственниц во время первой брачной ночи. В любом случае, решать не мне.

С облегчением перевела дух, когда вампиры удалились. После них пришёл черёд человеческих правителей, имена и титулы которых я битых три дня заучивала по бумажке, сдав накануне экзамен лорду Аксосу. Кто есть кто внешне, мне напомнят после церемонии погребения, на официальном приёме.

Наконец поток прощающихся иссяк, крышку гроба закрыли, и шестеро дюжих гвардейцев под заунывное пение с галереи зала понесли короля в храм. За ними шествовали мы с Аккэлией, набросив на лицо траурный прозрачный покров, и гости в порядке старшинства и знатности.

Настоятель произнёс пафосную речь о достоинствах Брониуса Первого. Если верить ему, мой дядя был святым. Затем место за кафедрой заняла я, без запинки, с выражением, оттарабанив сочинение лорда Аксоса.

Отныне Аккэлия меня точно ненавидит: последнее слово всегда давалось наследнику, будущему правителю Конрана.

Через полтора часа всё было кончено, и дядя обрёл вечный покой вместе с остальными усопшими рода Фавел. А мне покой только снился…

Я сидела рядом с Аккэлией на тронном возвышении и кожей ощущала её злобу. А к нам в третий раз за злополучные похороны подходили именитые гости, целовали руки или преклоняли колени, подносили дары.

От слов герольда болела голова: целое море титулов и имён. Всем приходилось кивать и улыбаться.

Заинтересовавшего меня пепельноволосого драконова звали Ферилиром Арлором Со’Иаэрдефом. Это ещё что-то - эльфийские имена я не могла даже выговорить. Да и Правитель драконовов недалеко ушёл. Какое счастье, что высочайшей чести быть представленным королевским особам удостаивались только члены правящих домов, а то сошла бы с ума.