Бюг-Жаргаль
Шрифт:
– Caramba! [77] – воскликнул Биасу, наклоняясь к оби. – Какого дьявола он хочет сказать всеми этими словами, нанизанными одно на другое, точно бусы на ваших четках?
Оби презрительно пожал плечами, делая вид, что не понимает. Между тем гражданин С*** продолжал:
– …Я изучил… соизвольте выслушать меня, доблестный вождь храбрых борцов за возрождение Сан-Доминго, я изучил великих экономистов Тюрго, Рейналя и Мирабо – друга человечества. Я применял их теории на практике. Я знаю науки, необходимые для управления королевствами и всякими странами…
77
Черт
– Экономист не экономен в словах! – заметил Риго со своей вкрадчивой и насмешливой улыбкой.
Биасу воскликнул:
– Скажи-ка, болтун! Разве у меня есть королевства? И какими это странами я управляю?
– Пока еще нет, о великий человек! – ответил С***. – Но они могут быть. Кроме того, моя наука, оставаясь на той же высоте, вникает и в подробности управления армией.
Биасу снова резко прервал его.
– Я не управляю моей армией, господин плантатор, я командую ею.
– Прекрасно, – заметил гражданин С***, – вы будете генералом, а я буду интендантом. У меня есть специальные знания по скотоводству…
– Ты, может, думаешь, что мы разводим скот? – спросил Биасу посмеиваясь. – Нет, мы его едим. Если не хватит скота во французской колонии, я перейду холмы на границе и заберу испанских быков и баранов, которые пасутся на широких равнинах Котюи, Беги, Сант-Яго и на берегах Йуны; если мне понадобится, я доберусь и до тех, что пасутся на Саманском полуострове и за горами Сибос, от устья реки Нейбе и дальше за границами испанского Сан-Доминго. Кстати, я буду очень рад наказать проклятых испанских плантаторов; это они выдали Оже! Видишь, меня нисколько не пугает недостаток продовольствия, и мне не нужна твоя «самая необходимая» наука!
Это решительное заявление поставило в тупик бедного экономиста; однако он попытался ухватиться еще за одну соломинку.
– Я изучал не только способы разведения скота. У меня еще много специальных знаний, которые могут быть вам очень полезны. Я покажу вам, как добывать смолу и каменный уголь.
– На что мне они? – ответил Биасу. – Когда мне нужен уголь, я сжигаю три лье леса.
– Я укажу вам, для чего годится каждая порода дерева, – продолжал пленник: – эбеновое дерево и сабьекка – для корабельных килей, яба – для гнутых частей; ирга – для остова судна; хакама, гайак, бокаутовое дерево, кедры, акома…
– Que te lleven todos los demonios de los diez у siete infernos! [78] – закричал Биасу, выведенный из терпения.
– Что вы сказали, милостивый повелитель? – спросил, весь дрожа, экономист, не понимавший по-испански.
– Слушай, – сказал Биасу, – не нужно мне кораблей. В моей свите есть только одна свободная должность, но не место дворецкого, а место лакея. Подумай, senor filosofo [79] подходит ли она тебе. Ты должен прислуживать мне на коленях, подавать мне трубку, калалу [80] и черепаховый суп и носить за мной опахало из перьев попугая или павлина, как вот эти два пажа. Ну, отвечай! Хочешь быть моим лакеем?
78
Чтоб унесли тебя черти из семнадцати преисподних! (Прим. авт.)
79
Господин философ (исп.)
80
Креольское кушанье (Прим.
Гражданин С***, думавший только о том, как бы спасти свою жизнь, склонился до земли, стараясь всеми способами выразить свою радость и благодарность.
– Значит, ты согласен? – спросил Биасу.
– Можете ли вы сомневаться в этом, мой великодушный господин? Я, ни минуты не колеблясь, приму вашу высокую милость и почту за честь служить вашей особе!
При этом ответе насмешливое хихиканье Биасу перешло в оглушительный хохот. Он скрестил руки, поднялся с торжествующим видом и, оттолкнув ногой склоненную перед ним голову белого, громко воскликнул:
– Я очень рад, что увидел, до чего может дойти низость белых, после того как нагляделся, до чего доходит их жестокость! Гражданин С***, тебе я обязан этим двойным примером. Я знаю тебя! Неужели ты был настолько глуп, что этого не заметил? Это ты руководил казнями в июне, июле и августе; это ты выставил головы пятидесяти негров на кольях вдоль аллеи, ведущей к твоему дому, вместо пальм; это ты предложил зарезать пятьсот негров, оставшихся после восстания в твоих руках, и окружить город Кап цепью из невольничьих голов от форта Пиколе до мыса Караколь. Тогда, если б ты мог, ты снял бы мне голову в качестве трофея, а теперь ты был бы счастлив, если б я захотел взять тебя в лакеи. Нет! Нет! Я больше забочусь о твоей чести, чем ты сам; я спасу тебя от такого позора. Готовься к смерти.
Негрофил, онемев от ужаса, рухнул, как подкошенный, к его ногам. Биасу подал знак, и негры оттащили несчастного ко мне.
XXXIV
– Ну, теперь твой черед! – сказал начальник, поворачиваясь к последнему пленнику, колонисту, которого белые подозревали в том, что у него «смешанная кровь», и который вызвал меня на дуэль за это оскорбление.
Громкие крики мятежников заглушили его ответ. «Muerte! muerte! Смерть! Смерть! Death! Touye! touye!» – вопили все, скрежеща зубами и грозя кулаками несчастному пленнику.
– Генерал, – сказал один из мулатов, говоривший свободнее других, – это белый; он должен умереть!
Злосчастный плантатор, размахивая руками, изо всех сил старался перекричать толпу и, наконец, добился, что его услышали.
– Нет, нет, господин генерал, нет, братья мои, я не белый! Это гнусная клевета! Я мулат, у меня смешанная кровь, как и у вас. Моя мать негритянка, как ваши матери и сестры!
– Он врет! – кричали разъяренные негры. – Это – белый. Он всегда ненавидел черных и цветных!
– Никогда! – кричал пленник. – Я ненавижу только белых! Я – ваш брат! Я всегда говорил, как и вы: «Negre сe blan, blan ce negre». [81]
– Ложь! Ложь! – кричала толпа. – Touye blan! Touye blan! [82]
Несчастный продолжал твердить жалобным голосом:
– Я мулат! Я ваш брат по крови!
– Докажи, – холодно сказал Биасу.
– Я докажу, – ответил тот. – Белые всегда презирали меня.
– Может быть, это и так, – заметил Биасу, – но лишь за то, что ты наглец.
81
Поговорка, популярная среди мятежных негров; вот ее дословный перевод: «Негры – это белые, белые – это негры». Смысл ее лучше бы перевести так: «Негры – господа, а белые – рабы». (Прим. авт.)
82
Убейте белого, убейте белого! (Прим. авт.)