Бывшие. Мне не больно
Шрифт:
И я машинально начинаю перебирать ногами. Бреду по улице куда глаза глядят, перевариваю то, что услышала минуту назад. На звонок телефона моего любимого мужчины ответила девушка. Однозначно дала понять, что Славе сейчас не до меня. Потому что вот это: «Он в душе» говорит само за себя.
Мерзко и противно. Ненавистно это все.
Помню, как несколько лет назад была свидетельницей неприятной истории: моя подруга Соня увидела своего любимого в объятиях другой. Тогда она сбежала, даже не попытавшись во всем
Меня будто пронзает стрела ярости.
Беру в руки телефон и открываю приложение. На днях мы со Славой прошли новый круг доверия и обменялись данными о местоположении. Теперь он всегда знает, где я, а я знаю, где он.
Открываю карту и вижу мигающую точку его телефона. Это совсем близко. Новый район с таунхаусами для богатых. Вызываю такси и еду туда. Машина останавливается возле приметной «Ламбы» Славы, поэтому я убеждаюсь в том, что он наверняка тут. А вот зачем — пусть рассказывает сам.
Я не какая-то неуравновешенная истеричка, но сидеть у окна и ждать, когда явится благоверный, не собираюсь.
В жилом комплексе все дома одноэтажные и рассчитаны на двух хозяев. Ошибиться невозможно. Поднимаюсь на несколько ступеней и нажимаю на дверной звонок.
Сердце в груди грохочет с такой силой, что, боюсь, пробьет ребра. Мне страшно увидеть, что там, за этой дверью. Страшно услышать слова лжи. А вдруг все, что я нарисовала в своей голове, — правда?
Правильная часть меня пытается обелить Славу, который своим поведением ни разу не скомпрометировал себя. Не может он предать. Не сейчас, точно.
Неправильная часть меня заводится не на шутку и обдумывает план мести.
Дверь открывается, и передо мной предстает…
Миниатюрная блондинка в труселях, предназначенных выставлять все напоказ, а не скрывать. В тонком халате, как и в тонкой майке вообще нет никакого смысла — они почти прозрачные. Картина маслом!
Она красивая. Сделанная, вылизанная. А еще в доску пьяная.
Девица облизывает губы и опирает руку о стену, не пропуская меня внутрь.
— Где Слава? — задаю вопрос и стараюсь звучать так, чтобы мой голос был холоден.
— А он в ванной, — певуче отвечает та и оборачивается к Славе, который как раз выходит из двери: — О, а вот и ты, милый.
Милый?
Это не единственное, что шокирует меня. Волков полуголый. На нем только брюки, у которых расстегнута молния. Сомневаюсь, что можно сделать мне больнее.
В носу моментально начинает свербить, к горлу подкатывают рыдания. Хочется, как тургеневской барышне, всхлипнуть и сбежать. И бежать. Долго-долго. А еще уехать отсюда куда подальше, чтобы не слышать, не знать больше этого предателя. Наказать его как можно
Но у меня нет права на это. Во мне растет маленькая жизнь, и я должна прямо вот тут, на берегу, решить — доверяю ли я Славе?
Девица беззвучно смеется, кусает губы и переводит взгляд с меня на Волкова. Протягивает руку и кладет ему на голую грудь:
— Ты долго, дорогой, — произносит показательно-томно.
Слава вздрагивает и тут же, не церемонясь, откидывает руку девушки. Смотрит на меня. Вины во взгляде нет, а вот шока и растерянности слишком много.
— Будет что сказать? — даже не пытаюсь говорить спокойно.
У меня вообще-то гормоны. А еще задетое самолюбие и разбитое сердце. Какие уж тут спокойные разговоры.
Девица разворачивается, напевая громко и виляя бедрами, уходит из коридора:
— Малышка томно дышит, малышка хочет движа, малышка хочет движа.*
Охеревше провожаю взглядом ее голый зад. Открываю в шоке рот.
Слава ерошит волосы и рычит.
— Я все не так поняла? — поднимаю бровь.
— Блять! Да! — протягивает руку и затягивает меня в дом, крепко прижимает к себе.
Утыкаюсь носом ему в шею и вдыхаю едкий аромат чужого женского парфюма. Морщусь. Подкатывает тошнота. Упираю руки в живот Славы и отталкиваюсь. Смотрю ему в глаза с вызовом:
— Уже можно начинать объяснять.
Волков кивает и со злостью отшвыривает в сторону мокрую рубашку.
— Агата! — орет на девушку, а я дергаюсь.
Берет меня за руку и ведет внутрь дома. Эта самая Агата лежит поперек дивана вниз головой и продолжает петь ту же песню.
— Агата, блять! — снова орет Слава. — Какой я тебе нахер «дорогой»?
А ей вообще насрать, она, как заевшая пластинка, продолжает:
— Малышка томно дышит, малышка хочет движа, малышка хочет движа.
Опираюсь спиной о стену и наблюдаю.
— Телефон свой давай сюда!
— Зачем?
– — спрашивает, зависая.
— Хочу твои фотки себе скинуть, — неожиданно говорит Слава, и я открываю рот.
Девка подскакивает на ноги, ее глаза горят:
— Давай я сама выберу какие? М-м-м? У меня есть ню. Хочешь? — снова лезет к нему.
Я не поняла — мне что, просто молча смотреть за всем со стороны?
— Нет, хочу сам выбрать.
— Ну ладно, — ведет плечом и приносит Славе розовый айфон.
Волков копается в нем, а после отдает обратно Агате, которая смотрит на моего мужчину, как на кусок мяса.
Слава подносит телефон к уху и звонит кому-то.
— Марина? Добрый день. Вы меня вряд ли помните, это Слава из клиники… Да? Что ж, тем лучше. Агата сорвалась… ей нужна помощь…
В девицу будто дьявол вселяется, она начинает толкать Славу, бьет его по груди. Он пытается увернуться, остановить ее, но одной рукой это делать сложно.