Бывшие. Мой секрет
Шрифт:
— Видимо, такой, — бормочу больше для себя.
— Да даже на пару лет, — продолжает Фил, не слыша. — Не стоит она таких жертв. Да и сама так долго не продержится в роли Крошечки-Хаврошечки. Не ее это.
Я не отвечаю — смысл сейчас это обсуждать? История не знает сослагательного наклонения, и мы уже не узнаем, как бы было, если бы…
— Так что, ты решил играть в тупое благородство или ты все-таки умнее?
— Я не знаю… — признаюсь честно, вновь проверяя кроссы на убиваемость.
Я
С минимальными потерями и максимальным результатом.
Я в ступоре. Что мне делать — поступать как правильно или как хочу?
И что, нахрен, в моей ситуации правильно?
Жениться на Ольге и быть "воскресным папой" для Евы или быть с Евой и Ритой, а ребенку Ольги остаться отцом "на удаленке"? Например, брать к себе на выходные.
А если Рита будет возражать?.. Не каждая жена согласится принимать у себя чужого ребенка.
Фак! Какой дерьмовый это выбор!
Я не хочу ошибиться.
С Евой я уже конкретно накосячил. Похерил столько лет, что приходится притворяться ее другом, а отцом она считает чужого мужика. А ребенок Ольги может быть полностью моим. Еще до своего рождения.
Все, что нужно — это смириться с тем, что у него другая мать…
Но как же трудно с этим смириться!
— Чего тут знать, бро? Вопрос простой — с кем ты хочешь быть по жизни: с Кошкиной или с Ритой?
— Это неверный вопрос, Фил.
— Может быть. Но ты знаешь ответ на него?
— Знаю. Но если бы все было так просто…
— А нахрена усложнять? — пылит он.
— В этом уравнении больше одной переменной, брат. И правильных ответов не один.
— Но ты найдешь решение? — разворачивает меня к себе и требует ответа.
— Я пытаюсь!
Глава 50. Нравится моей маме
Попрощавшись с Филом и выйдя из клуба, отправляю Ольге сообщение о том, что не приеду сегодня домой.
Сажусь в тачку и, не заводя мотор, не включая фар, какое-то время просто пялюсь в темноту перед собой. Будто в ней есть ответы на мои вопросы.
Вряд ли.
Да у меня и вопросов-то особых нет. В смысле, нет тех, ответы на которых я не знаю. Есть лишь такие, где ответы мне не очень нравятся. В них я конченый, неблагодарный, подлый, жалкий и далее по списку. Список длинный — у Ольги богатый словарный запас…
Но я все эти эпитеты переживу. Во-первых, заслужил, во-вторых, это адекватная цена за освобождение из ада.
Тыча в кнопку зажигания, оживляю верный "Ваниш" и еду к маме. В единственный дом, который у меня остался. Все остальные…
Опустим.
Уже поздно, очень, и я постараюсь ее не разбудить.
Открываю своим ключом и, сняв заранее обувь, вхожу, стараясь максимально бесшумно закрыть дверь.
— Кирилл? — раздается из спальни.
Голос немного удивленный, но не взволнованный.
Усмехаюсь — попался. Мама всегда спала чутко и палила любой наш с Филом загул в неположенное время.
Ничего не изменилось.
— Да, мам, — отзываюсь негромко.
Выходит из комнаты. На ней старый халат, хотя я купил уже десяток новых, но она упорно носит тот, которому уже лет десять. Сшитый бабушкой. И я понимаю ее привязанность.
Я бы тоже уперся.
— Ты почему в такое время? Что-то случилось?
Случилось, мам. Но давай не так сразу.
Улыбаюсь.
— Кофе угостишь?
— Много кофе вредно, — наставительно. — Тем более ночью. И крепкого, смотрю, тебе сегодня уже хватит. Компот есть.
— Из сухофруктов? — загораюсь.
— Конечно. Тебе согреть?
— Две кружки.
Мама, скрытно улыбаясь, проходит на кухню. Я за ней. Через ванную, где мою руки с жидким мылом — привычка, записанная на подкорке.
Устало падаю на стул между холодильником и обеденным столом — любимое место с детства, — и хватаю из вазочки сушку-малышку. Лениво похрустываю ей.
И даже не замечаю, когда передо мной появляется чашка — тоже любимая, исключительно моя — с дымящимся компотом. И разогретая на сковороде шаньга.
Ммм… С наслаждением вдыхаю запахи. Так пахнет дома.
— Мам, ты… — не договариваю.
По мне и так все понятно.
Она садится рядом. Молча, с полуулыбкой на губах, смотрит на то, как я ем и пью, ничего не говорит, меня не подталкивает. Ждет.
Но, налив мне вторую кружку компота, тишину нарушает, считая, что терпела достаточно.
— Давай, исповедуйся, сын мой старший.
— Может, сначала о твоем здоровье поговорим? — тяну я.
— Обязательно поговорим. И о погоде. И о том, что в мире происходит. И о решении ОПЕК о сокращении добычи нефти.
Не могу сдержаться от улыбки — мама всегда была в теме.
— И на любую другую тему, но только после того, как ты расскажешь, зачем явила на порог отчего дома во втором часу ночи.
Резко выдыхаю.
— Расскажу. За этим и пришел. Но я прошу тебя не нервничать. Что бы я ни сказал…
— Это неприятный разговор?
— Нет, наоборот, — уверяю я.
Не сомневаюсь, что новость о внучке ее обрадует. А вот о ее матери… Не уверен.
— Тогда и переживать не о чем. От приятных новостей не умирают. Слушаю тебя. И давай без этих твоих длинных вступлений. Ладно?