Бывшие. Сводный грех
Шрифт:
— Хорошо, — наконец-то расслабляется она. — Давай, едем. Пусть уже быстрее это случится.
Когда мы заходим в тату-салон, Аленка нервно оглядывается по сторонам. Мастер, мужчина средних лет с татуировками по всему телу, приветствует нас с дружелюбной улыбкой.
— Ты определилась с местом? — уточняет он, глядя на Алену.
Она кивает и, чуть покраснев, поднимает край своей футболки, указывая на бок, чуть выше бедра, там, где хочет тату. Мастер одобрительно кивает и просит ее лечь на кресло, чтобы он мог подготовить кожу к работе.
— Все хорошо, я с тобой, —
Аленка ложится, чувствую, как пальцы нервно сжимаются в моей руке. Мастер дезинфицирует кожу и рисует контур, проверяя, все ли ее устраивает. Алена кивает, хотя я вижу, что она вся сжалась от страха.
— Готова? — спрашивает мастер, включая машинку, которая начинает вибрировать и жужжать.
Она нервно вдыхает, но кивает. Игла касается кожи, и Аленка зажмуривается, стиснув мою руку. Я наклоняюсь к ней и шепчу:
— Все хорошо, это скоро закончится. Ты справишься.
— Немного больно… Но терпимо, — шепчет она, сдерживая дыхание и пытаясь не двигаться.
Мастер работает быстро и точно, но это место достаточно чувствительное. Алена пару раз сжимает губы, чтобы не застонать от боли, но не жалуется. Постепенно она расслабляется.
— Ты молодец, — тихо говорю ей. — Еще чуть-чуть и все.
Через минут пятнадцать мастер завершает работу, аккуратно обтирает кожу, заклеивает тату и отходит в сторону. На ее теле теперь маленькая, изящная птичка сбоку на животе — символ свободы.
— Ну как? — спрашиваю бодро.
— Я думала, будет хуже, — отвечает она, улыбаясь и осторожно касаясь заклеенного рисунка. — А теперь твоя очередь.
Моя татуировка готова за считаные минуты. Мы с Аленой смотрим друг на друга с улыбками — теперь у нас одинаковые символы, спрятанные от посторонних глаз.
Я оплачиваю работу и жду Аленку, пока она о чем-то расспрашивает мастера.
Сзади хлопает дверь салона.
— Алекс, я так рада тебя видеть! Привет, дорогой, — приобнимает и чмокает меня в щеку только что вошедшая блондинка с ногами от ушей.
40
Алекс
Обстановка явно накалилась. Достаточно одного взгляда на Аленку, чтобы понять — в воздухе искрит. Вижу, как между ней и Крис пролетают молнии, и кто-то явно пострадает. Хотя по большому счету повода для ревности нет. С Крис меня связывает исключительно ее профессиональный интерес — она просто делает свое дело, превращая мое тело в холст для своих тату-шедевров.
Но вот этот ревнивый огонек в глазах Аленки… не могу не заметить. Странное чувство. Внутри разливается теплая волна — не хочется ссор, выяснений, скандалов. Свят-свят. Но осознание того, что для нее я действительно важен, заставляет глупо улыбнуться.
Аленка мечет в меня пронизывающий взгляд, хватает телефон со стола, еще один выстрел взглядом в Крис. Выражение лица решительное, будто готова прямо сейчас поставить всех на место.
— Спокойно, птичка, — хочется сказать, но чувствую, что момент не тот.
Любопытно, что мой боевой соловей задумала. Собирается заявить права? Отмутузить соперницу? Пулей вылетит из салона? Конечно, если
Аленка не колеблется ни секунды. Решительно подходит и демонстративно целует меня — и это совсем нецеломудренный поцелуй. Она вкладывает в него всю свою страсть, будто помечает свою территорию перед Крис. Я даже не успеваю моргнуть, как она уже захватывает инициативу.
— Алекс, ты, что ли, девушку себе наконец-то нашел? — язвительно улыбается Крис, не теряя самообладания.
Эта язва уже не раз пыталась свести меня с кем-то из своих подруг, считая это своей святой миссией. Почему-то она уверена, что я несчастен, словно бродячий пес без хозяина, пока не появится "та самая".
— Как видишь, — с улыбкой отвечает Алена, переплетая наши руки.
— Ну что ж, удачи вам, — подмигивает Крис и уходит к своему рабочему месту.
Мы выходим на улицу и едва успеваем закрыть за собой дверь, как Аленку прорывает:
— И кто это такая? Что за "дорогой"? — она резко складывает руки на груди, ее тон полон недовольства.
— Это Крис, половина моих татуировок ее рук дело. Мы знакомы уже прилично давно, — спокойно объясняю.
— И только? Мне показалось, что знакомство у вас куда более близкое, — надув губы, она исподлобья смотрит на меня.
— Один раз... В самом начале, и все. С тех пор просто друзья, — честно признаюсь.
— Ладно, поехали, — она быстро разворачивается и направляется к машине, явно недовольная, но старается это скрыть.
— Ален? — зову, чувствуя, что нужно сгладить ситуацию.
— Ну что еще? — фырчит, плюхается на сиденье и упрямо смотрит перед собой.
Я не могу сдержать смех:
— Ты такая очаровательная, когда ревнуешь, — тихо говорю, вспоминая это милое и немного забавное зрелище.
— Очень смешно! — Алена сердится, но ее губы все-таки подрагивают от сдерживаемой улыбки.
Я наклоняюсь к ней и нежно целую в уголок губ, постепенно углубляя поцелуй. Прикусываю ее нижнюю губу, и Алена приоткрывает рот, впуская меня внутрь. Неспешно исследую вкус, смакуя каждый момент. Такие поцелуи мне нравятся ничуть не меньше, чем грубые и страстные. А иногда, как сейчас, даже больше. Она полностью подчиняется моему ритму, будто пластилин в моих руках, касаясь моих губ своим языком и вступая в медленный, чувственный танец.
Кажется, этой близости мне всегда мало. Катастрофически. Мы так редко видимся, что это начинает сводить с ума. Нужно что-то менять. Не знаю, как долго мы сможем продолжать скрываться, но я больше не хочу этих ограничений. Хочу чаще быть рядом с ней.
Отвожу Алену к общежитию и, отвлекая комендантшу разговорами, помогаю ей пройти внутрь, не привлекая лишнего внимания. К счастью, на этот раз ей не приходится забираться через пожарную лестницу.
Возвращаясь в Москву, снова начинаю строить планы, когда смогу приехать к ней в следующий раз. Но какое-то смутное чувство тревоги поселяется в моем сердце. Никаких видимых предпосылок, но все равно неспокойно. Беспокойство не дает мне спать, мысли возвращаются к Алене.