Бывшие. Вспомни о нас
Шрифт:
И если меня смущает его близость, то Глеба ничуть.
Это скоростной лифт, но мы останавливаемся практически на каждом этаже, впуская еще людей, пока кабина не становится переполненной.
В конце концов, Глебу приходится встать впереди меня и опереться свободной рукой в стену над моей головой. У меня перехватывает дыхание, когда его кто-то толкает. Я вижу, как он сжимает челюсть и отворачивает голову в сторону, явно пытаясь сдержаться.
Я тоже не выдерживаю и отворачиваюсь в сторону, стараясь не придавать этому никакого значения,
Господи, у меня сжимаются легкие при попытке сделать необходимый глоток воздуха. Становится так жарко, что я ощущаю, как по шее стекает капля. И я не уверена, что это от дождя.
Кулак возле моей головы сжимается, и я буквально задыхаюсь от напряжения, которое исходит от большого тела Глеба. Мое сердце бьется о ребра в какой-то панике, а потом Глеб проводит носом по моим волосам, и мои колени подкашиваются.
– Что ты делаешь? – шепчу с придыханием.
– Черт его знает…
Упершись ладонями в напряженную грудь Глеба, я требую его отступить. Я не могу…
Это выше моих сил.
Он так близко. Его губы, его тепло… запах.
Все это кружит мне голову и сбивает с толку.
– Глеб, пожалуйста, – я пытаюсь говорить строго, но мой голос переполнен уязвимостью. – Мне нужна дистанция.
Переборов эмоции, ломающие изнутри мои ребра, я набираюсь смелости и поворачиваю голову, сталкиваясь с Глебом практически нос к носу. У меня сводит в горле от интимности всего момента. И плевать, что мы в переполненном лифте.
Сейчас ни одного из нас не тревожит присутствие третьих лиц.
Плечи Глеба вздымаются от глубокого дыхания, и я замечаю, как на его челюсти угрожающе напрягаются желваки, будто он ведет борьбу с самим собой. Отступить или поддаться искушению, искрящемуся между нами. Но, в конце концов, он все же отстраняется.
Вот только ожидаемого облегчения я не испытываю. Точно так же, как и Глеб.
Впервые за эти дни я вижу его таким… злым.
Глаза напоминают штормовое небо над черным океаном, который вот-вот затянет меня на самое дно.
Каждая черта его мужественного лица точно выточена из гранита. Прикоснись и порежешься. Но я и не собираюсь прикасаться. Это не закончится ничем хорошим. Ни для одного из нас. Я не хочу тешить себя иллюзиями из-за маленькой искры между нашими телами. Если честно, я вообще не понимаю, что только что произошло.
Глеб встряхивает головой и наконец отводит от меня взгляд, затем сжимает переносицу, давая себе несколько секунд, и смотрит на дисплей, где мелькают этажи, а когда загорается семьдесят пятый, лифт останавливается и под звуковое оповещение двери открываются.
Не глядя на меня, Глеб бурчит себе под нос, что мы выходим, и кивком головы показывает следовать за ним.
Я быстро облизываю пересохшие губы, перевожу дыхание и иду на выход, проталкиваясь через уже поредевшую кучку народа.
И только когда я выхожу из лифта, понимаю, что у меня заложило уши от набранной высоты.
В том напряжении, в котором мы оба находились в лифте я, не почувствовала бы даже выстрела. Но Глеб продолжает двигаться в неизвестном мне направлении, поэтому я не отстаю от него.
На ходу избавляюсь от заложенности глотком воздуха, после чего нервно провожу ладонью по волосам, стараясь не вспоминать, как его теплое дыхание шевелило их, дразня меня своей близостью.
В том же молчании Глеб открывает передо мной двери ресторана и жестом пропускает вперед, на этот раз следуя позади меня. Теперь эта неловкость у нас на двоих. Я чувствую ее на своей коже. Но тут же уговариваю себя не думать об этом, сосредотачиваясь на цокоте каблуков, который сейчас отдается эхом в голове.
Мы не успеваем дойти до стойки хостеса, как она сама появляется передо мной, приветствуя доброжелательной улыбкой, но практически сразу же теряет ко мне интерес, переключаясь на того, кто стоит за моей спиной.
Глеб выходит вперед и с легкостью забирает на себя ведущую роль, окончательно забирая внимание девушки на себя. Ну еще бы. Ему это не составило бы никакого труда, даже будь он немым. И то, как загораются ее глаза, когда она любезничает с ним, вызывает в моей груди какое-то уродливое чувство. Я знаю, что это такое. Однажды я уже испытывала это чувство по отношению к этому же мужчине.
Нас усаживают за столик у окна, и Глеб практически сразу отходит на пару шагов, чтобы ответить на звонок, но я совершенно не против побыть несколько минут одна.
Мне нужно успокоиться и выбросить из головы то, что произошло в лифте. По крайней мере, сейчас.
Не зная, куда себя деть, поправляю челку и, сделав глубокий вдох, перевожу взгляд на окно, за которым открывается панорамный вид на весь город. Это… очень впечатляет. Здесь я еще не была. Красиво. Особенно вечером. Тысячи огней как на ладони.
– Добрый вечер. Меня зовут Оля, и сегодня я буду вашим официантом, – миловидный голос вынуждает меня оторваться от шикарного вида и перевести взгляд на подоспевшего к нам официанта. – Уже что-нибудь выбрали?
Я качаю головой.
– Я не голодна.
И это действительно так, мой аппетит испарился несколько минут назад.
– Может, что-нибудь хотите выпить? У нас отличная карта авторских коктейлей.
Я морщу нос.
– Нет, спасибо. Разве что… можно, пожалуйста, бокал «Киндзмараули». И маленькую бутылку минералки.
Официантка одобрительно кивает, записывая заказ, и в этот момент Глеб возвращается за стол, забирая себе внимание очередной представительницы женского пола.
– Добрый вечер. – Она улыбается ему иначе, чем мне, но Глеб не обращает внимания на ее попытку расположить его к себе. – Что-нибудь выбрали, или мне подойти позже?
Он что-то быстро печатает своими длинными мужественными пальцами в телефоне и одновременно жестом показывает Ольге подождать.
Официантка натягивает смущенную улыбку и делает незаметный вдох, убирая планшет себе за спину.