Бывшие
Шрифт:
Не дожидаясь одобрения поднимается с дивана и, зайдя ко мне за спину, кладет руки на мои плечи. Раминает пальцами кожу шеи, гладит затылок, а потом опускает одну руку и быстрым движением расстегивает две верхние пуговицы на моей рубашке.
По инерции перехватываю ее ладонь. Может, чуть крепче, чем того требовала ситуация.
— Что ты делаешь?
— Рубашка мешает. Да брось, мы целый год были вместе, я кучу раз видела тебя полностью обнаженным.
— Я не хочу раздеваться.
— Это просто массаж. И только. Расслабься, пожалуйста.
Немного подумав, отпускаю ее руку, и она, расстегнув еще несколько пуговиц, оголяет мои плечи. Гладит их, словно невзначай пробираясь все ниже…
Я прилично выпил, но это не мешает мне сразу понять, чего она хочет этим добиться.
Наш секс всегда был довольно хорошим. Возвышенным, как она сама. Красивые «правильные» позы, расставленные всюду свечи и индийские благовония. Даже наш первый раз был по всем канонам первого раза двух зрелых людей: без спешки, с соответствующим настроем и антуражем.
С Викой все было иначе. С ней я хотел не просто получить эту разрядку, я хотел быть с ней как можно дольше, хотел ее саму. Мне казалось, что она действительно любила меня, когда стонала в темной комнате той проклятой съемной квартиры…
— Ты стал таким напряженным. Мышцы словно свинцом налились.
— Я хочу спать. Сама закроешь дверь, хорошо? — пытаюсь подняться, но она мягко давит мне на плечи, приземляя.
— Не зарывайся в себе, Саш, одиночество — это не то, что тебе нужно. Тебе нужна компания, человек, которому ты доверяешь. Тебе нужна женщина…
Может быть, переспать с ней стало бы своего рода некоторым уколом-антистресс. Не исключено, что немного бы отпустило… но кажется мне, что наоборот.
Я не хочу ее больше, как отрезало. Она красивая, привлекательная, но… не хочу.
Я хочу только одну, но она не моя.
— Можно я останусь с тобой? Это ни к чему тебя не будет обязывать, мы взрослые люди, я пойму. Нам обоим это нужно, — шепчет, наглаживая мои плечи, потом запускает тонкие пальцы в короткие волосы на моем затылке. — Просто доверься мне. Я знаю, как тебе помочь… Сейчас, у меня кое-что есть. Подожди минуту, я скоро вернусь.
Она неожиданно уходит куда-то в прихожую, а я наливаю в стакан еще немного коньяка.
Она умная, но она дура… Мне нужна не просто женщина — мне нужна моя женщина. Мне нужна Вика. Но она сейчас кувыркается с этим козлом.
Ярость — плохой советчик, ярость на пьяную голову — особенно. Только что ведь я думал, что ну его к черту, а теперь… может, клин клином это не такая уж плохая идея? Раз она сама так настаивает.
Может, действительно станет легче…
И тут же понимаю, что нет, не станет. Станет только хуже. Я хочу, чтобы она ушла.
Доносится звук входящего сообщения, и я даже не сразу понимаю, откуда. Потом замечаю на обивке дивана телефон Иванны. Я взглянул на экран чисто машинально, без умысла увидеть что-то определенное. Но я увидел.
— Вот, — в комнату заходит Иванна, удерживая в руках какой-то флакон из темно-бордового стекла. — Это вытяжка из дикого ириса, мне привезли ее из Ирана. Очень редкая и невероятно ароматная. А как расслабляет!
Садится рядом со мной, продолжая увлеченно вещать о чудодейственных свойствах какого-то паршивого масла, а я просто кладу ей на колени телефон, после чего, натягивая обратно рубашку, поднимаюсь.
— Тебе там Новоселов написал. Спрашивает, во сколько ты сегодня вернешься. Он ужин из ресторана заказал — мидии в белом вине, все как ты любишь.
Она выглядит удивленной, слегка застигнутой врасплох, но самообладанию этой железной леди можно только позавидовать.
— Я могу все объяснить.
— Это же тот, который пригласил тебя в тот новый центр планирования семьи?
— Да, это он. Мы со Львом Альбертовичем дружим уже много лет, мы коллеги, и что такого?
— А он всех своих подруг ждет дома ночью с мидиями из ресторана?
Мне уже практически смешно. Серьезно. Не больно, не обидно — именно смешно.
Я круглый идиот.
— И сколько вы… вот так тесно дружите? — киваю на телефон.
— Некоторое время, — отвечает, слегка замявшись, и тут же торопливо: — Но это все несерьезно!
— Сколько точно?
— Не могу сказать.
— Ты спала с ним до начала наших отношений? — она хотела, чтобы мы говорили прямо. Я говорю прямо.
— Да, периодически, — на лице не дергается ни один мускул. — Говорю же — мы знакомы очень давно.
— А во время?
— Что — во время?
— Не прикидывайся дурочкой, Бога ради. Ты спала с ним когда мы с тобой были в отношениях?
Она молчит несколько секунд, а потом откладывает флакон в сторону и разглаживает ладонями складки на молочного цвета юбке.
— Дважды. Или трижды.
— Просто потрясающе! — хлопаю себя ладонью по лбу и не могу сдержать идиотский хохот. — Отношения были более свободными, чем мне казалось.
— Ой, брось, Градов, мы же взрослые люди. Секс — не измена, если он не подкреплен моральным притяжением. Секс — это просто секс, и только. Разрядка. Ты тоже изменил мне, между прочим. И ничего, как видишь, я не делаю из этого трагедии. Я выше этого.
— Для меня это был не просто секс, — улыбка сходит сама собой. — И я признался тебе в том, что сделал. Практически сразу. А не продолжал спать с тобой делая вид, что ничего не произошло!
— А мог бы продолжать, твоя правда только разрушила наши отношения, — вскакивает в дивана. — Если бы ты не рассказал мне тогда об этом, мы были бы до сих пор вместе!
— Ты вообще слышишь саму себя? Я не хотел быть с тобой нечестным, а ты ставишь мне это в упрек? Я ушам своим не верю! Кто из нас в хлам — ты или я?