Бывший 2. Роди мне сына
Шрифт:
– Я ещё не решила, оставлю ли его, – отворачиваюсь к окну. – Не уверена, что готова к… этому всему.
«Прости, мой маленький» – проговариваю про себя. «Твой отец полный мудак, придется врать»
От прожигающего взгляда даже пятки плавятся.
– Ты его оставишь, – зловеще проговаривает Адриан.
– Почему ты так уверен?
– Потому что женщина, которая не собирается оставлять ребенка, не покупает витамины для беременных.
Твою
– Ты… – вспыхиваю, разворачиваясь. – Рылся в моих вещах? Просто поверить не могу.
– Не визжи, у меня уши от тебя вянут – морщится Адриан, посматривая на часы.
Переводит взгляд на меня и просверливает очередную дырку в моём лбу. Далее замечает, как я лихорадочно сжимаю воротник у халата.
Морщится, будто ему неприятно.
– Не дрожи, – устало вздыхает. – Я не собираюсь к тебе приставать или что-то подобное. Слава богу, в России есть ещё женщины. Не менее красивые, чем ты.
Вопреки здравому смыслу, начинаю сотрясаться ещё больше. Теперь от шока.
Долгими вечерами, оплакивая Адриана, я представляла его с женой. Красивой блондинкой, сопровождавшей его на приеме. То, как она смотрела на Макриса, когда он держал на руках их младшую дочь, навсегда останется в моей памяти.
Она любит его. Любит своего мужа, отца своих детей.
А он в это время спит со мной.
Наверное, довольно закономерно, что как только наша связь прекратилась, Андрей нашел мне замену.
Никогда не считала себя первой красавицей. О моей исключительности и эксклюзивности говорил всегда лишь он…
– Поеду, правду от тебя всё равно не дождёшься, – произносит Макрис, поднимаясь.
Забирает куртку.
– Но мы ещё увидимся, Вера.
Предупреждает.
– Когда? – отвожу взгляд.
Мне надо подготовиться. Ещё одну такую встречу я... не переживу.
– Быстрее, чем ты думаешь, – произносит Адриан с угрозой и на сегодня покидает мою квартиру.
Глава 4.
– Шурик жалуется, что ты отказалась с ним работать? – внимательно меня рассматривая, выговаривает Анатолий Аркадьевич Поп. Генеральный телепродюсер, именуемый в нашем зазеркалье – Батюшка.
Усаживаюсь в кожаное кресло напротив и равнодушно выправляю юбку, в которой десять минут назад работала в эфире.
– Отказалась.
Киваю безучастно.
– Подала заявку на нового оператора в кадры. Вроде как даже отыскали какого-то парня лет двадцати пяти. Работал в "Останкино", переехал в город по семейным обстоятельствам.
Мой руководитель барабанит по столу пальцами и задумчиво потирает подбородок.
– Что не так, Вера? Шурик – отличный оператор.
– А как человек говно! – морщусь.
– Мне казалось, вы дружили?..
– Мне тоже. Оказалось – показалось, – широко улыбаюсь.
В последнее время вообще
– Не до шуток, Стоянова, – по-отечески мотает головой Анатолий Аркадьич. – Наш Слава решил поиграться. Сказал, что теперь сам будет решать кого ставить в сетку. Вынес мне мозг, что мы запустили шоу Артемия, а следом твоё. Хотя ещё два месяца назад сам распорядился организовать его для тебя. Что за пиздец? Ты не знаешь с чем связано это мозгоёбство?
– Догадываюсь, – хрипло выговариваю и опускаю глаза.
Адриан…
Собственник «Медиа-Холдинга» Вячеслав Самирович Мухамадьяров является родственником Макриса. Нетрудно догадаться, кто вставляет палки в мои новенькие колёса?..
– Где ты наследила, Вера Стоянова? С греком поругалась? Как тебе удаётся делать всё настолько не вовремя?
– Я способная, – тяжело вздыхаю.
– Помирись с ним, мне проблемы не нужны. Рекламодатели все сплошь и рядом хотят к тебе, Вера. Твоя беременность нам тем более на руку.
Вспыхиваю и прикладываю ладони к горящим щекам.
О своем положении я призналась сразу же всё подтвердилось.
Было бы глупо не рассказать. Я прекрасно понимаю, сколько стоят декорации и рекламные коллаборации. На удивление, Анатолий Аркадьич воспринял новость бодро. Настолько, что у моей беременности внезапно появились первые контракты с производителем одежды для беременных и медицинским центром, где мне было велено встать на учет. Компетенция врача меня полностью устроила, поэтому я не стала возражать.
– Я подумаю, что можно сделать. Спасибо вам, Анатолий Аркадьич, – киваю, наконец-то выходя за дверь.
В коридоре, как обычно, суета. Сложив руки на груди, медленно пробираюсь сквозь толпу из массовки.
Вчерашний разговор с Адрианом послужил тому, что полночи я не могла уснуть. Поднялось давление, а низ живота стал твердым. Слава богу, врач предупредил о том, что может быть повышенный тонус и заранее выписал свечи на этот случай.
Второе последствие – темные мешки под глазами, которые, как говорит Оксаночка с грима, даже из пульверизатора не закрасить.
– О, яйцо на ножках, – выговаривает Вознесенский.
Мой заклятый «друг» и коллега.
– Артемий, – морщусь. – Не надо меня так называть. Уймись. Твоё шоу просто было неинтересным, – пожимаю плечами. – Так бывает.
Веду себя как сука.
Но в нашем дружном змеином коллективе можно только так.
– Да… – тянет Вознесенский, поспевая за мной. – Задницу уже разъела, Стоянова. Скоро ни в один кадр не влезешь. Будем тебе чехлы для танков вместо одежды заказывать.
– Ты же влезаешь. А до твоей задницы мне ещё пару лет темное пиво пиццей заедать.