Бывший. Ты только моя
Шрифт:
Пора решить этот вопрос раз и навсегда. Делаю шаг вперед, касаюсь шероховатой холодной каменной поверхности с руной и произношу ритуальные слова. Последний магический запас уходит на выполнение этого, по сути, простого действия.
Тиолла будет только моей. И она будет счастлива.
Стоит мне закончить, как за моей спиной раздаются тяжелые шаги, прокатывающиеся по залу Храма.
— Не думал, что ты настолько глуп, Сайланд…
Глава 47. Все невозможное -- иллюзия
Николас
Видящий
— Вижу, что ты уже все решил, — говорит он и делает шаг назад. — Помни лишь одно: у тебя есть больше, чем ты думаешь. Ступай.
Я не знаю, как понимать его слова, но отчего-то они внушают надежду и уверенность в том, что даже то, что кажется невозможным, — лишь иллюзия.
— Да исполнится воля богов в Смертельном поединке, — негромко произносит Видящий, но это отражается от стен и возносится под самые своды Храма.
Поворачиваюсь и проверяю зачарованный меч. В бою я им не пользовался очень давно, однако вот теперь, видимо, пришла его пора.
— Воля богов непременно исполнится, — усмехаясь, соглашается Гардариан. — Только вот чьих?
В его голосе звучит явная насмешка. При чем не надо мной, а над всей ситуацией, как будто он ожидал подобного. Я настораживаюсь. Кажется, с появлением Квиланда солнечные лучи померкли.
— У тебя другие боги, Квиланд? — спрашиваю я, скользя взглядом по его высокой мрачной фигуре и по тому, как он что-то перебирает в пальцах.
— У меня тот, кто сильнее, — на лице Гардариана мелькает ухмылка. — Тот, кто помог твоей подстилке оказаться в моей постели.
Дракон взрывается яростью, и мне приходится приложить все усилия, чтобы сдержать его. Это провокация. Он как раз и добивается бездумных действий и опрометчивых решений, а я себе в этой ситуации их позволить не могу.
Гардариан выстраивает вокруг себя защитный купол, сквозь который мне приходится пробираться будто сквозь болото против сильного ветра.
— И за твой обман тебе тоже придется ответить, — становлюсь на целый шаг ближе.
— Как самонадеянно, Сайланд. Особенно для того, у кого ни грамма силы не осталось, — уже откровенно смеется Гардариан. — А хорошо получилось, правда?
На три счета вдох, на три выдох. Ловлю ритм биения сердца и концентрируюсь на своих мышцах. Еще шаг.
— Тебе не выиграть, Квиланд, ты это знаешь. Боги жестоко наказывают тех, кто идет против их воли, кто попирает сами основы равновесия в нашем мире, — говорю я и кладу руку на рукоять меча.
— Кому оно нужно, Николас? Что вы с ними носитесь, с этими богами? Что они вам дали? — он качает головой и задумчиво рассматривает предмет в своих пальцах.
Я пока никак не могу разобрать, что это: ладони скрывают.
— Мне вот досталась власть. Жизнь и смерть настолько оказались связаны между собой, что я даже не сразу догадался, что мне сделать,
Зачем он это все рассказывает? Забалтывает? Я оглядываюсь на всякий случай и прислушиваюсь, дракон делает то же.
— Родители оказались достаточно меркантильны и властолюбивы, и я уговорил их отдать мне девочку сразу, как только я буду готов, — Гардариан отходит на шаг назад. — И все было хорошо, пока не появился ты. Решил забрать то, что уже было моим?
— Она никогда не была твоей. И не будет. — раздражение дракона рыком прорывается в моем голосе.
— Ошибаешься, Николас. Тиолла. Моя, — он сверкает глазами. — Когда я узнал, я решил отыграться. Ничего не стоило заслать к тебе разведчика, который убедил твоего поверенного, что мы знаем, где Сердце Креолинии, и уже направляемся туда. Тебя не было, немного воздействия, чуть-чуть иллюзий, и вот он уже принял самое верное, по его мнению, решение — полететь к артефакту и обезопасить его. Нам оставалось лишь проследить за твоим другом и забрать Сердце.
Слушаю его, и все детали мозаики, которую я не мог собрать эти два года, будто встают на свои места.
— Ублюдок, — цежу я, сжимая пальцы на мече.
— Ну и, чтобы ты не помешал свадьбе, родители Тиоллы очень постарались с иллюзией, наложенной на их служанку. А та и рада была стараться, — Гардариан делает еще пару шагов назад. — Я, кстати, ее забрал потом с собой. Она так сладко кричала… Жаль, надолго ее не хватило.
Он морщится, как от досады. Учитывая следы на теле Тиоллы, с которыми она оказалась у меня, этот мерзавец получает удовольствие от чужой боли. Даже думать не хочу, что он сделал с той девушкой.
Гардариан отходит к самым дверям Храма, распахивая их на улицу.
— Я прокололся только в одном: слишком доверял лекарю, который почему-то решил помочь моей ненаглядной женушке, и вместо своего наследника я получил твоего выродка, — во взгляде Гардариана сверкает неприкрытая злость. — Ну ничего, думаю, сейчас я это упущение уже исправил.
Контроль дракона срывается, я вхожу в частичную трансформацию, вынимаю меч из ножен и кидаюсь на Квиланда. Поздно осознаю, что он только этого и ждал. Он делает шаг, выходя из дверей, посылает в меня огромный огненный шар и, превращаясь в дракона, взмывает в небо.
Рассекаю мечом летящий в меня шар, который с шипением дробится на множество мелких, по касательной все же задевает меня и врезается в алтарную часть Храма. Я кидаюсь следом за Гардарианом, полностью трансформируюсь, сбиваю его. Он уходит в пике, резко подныривает и бьет меня в живот, выпуская вместе с этим оглушающее плетение.
Мой дракон отключается на мгновение и, очнувшись, расправляет крылья за секунду до того, как налететь на острый выступ скалы. Снова взлетаю и атакую Гардариана, только в этот раз уворачиваясь от его плетений.