Цацики и его семья
Шрифт:
— Пошли, — сказала Мамаша и оделась. — Сейчас мы пойдем к Марии и пообедаем. Мария готовит самый вкусный в мире цацики.
— Ты с ней знакома?
— Да, я работала у нее, когда жила здесь, — ответила Мамаша. — К тому же она твоя бабушка.
Цацики остановился как вкопанный.
— Бабушка?! Разве у меня здесь есть бабушка?
— Конечно, есть, — сказала Мамаша таким тоном, словно это было что-то само собой разумеющееся.
Цацики покачал головой. Выходит, в Греции у него есть не только папа, но и бабушка, а возможно, еще и дедушка, которого он тоже никогда не видел.
Цацики очень ждал этого путешествия, ему было
Правда, еще больше Цацики боялся, что ему самому не понравится Ловец Каракатиц. Мамаша даже пообещала не рассказывать ему о Цацики, пока Цацики сам не решит: подходит ему такой отец или нет.
— Ну ты даешь, — удивилась Мамаша. — Дети не могут выбирать своих родителей.
— А я могу, — ответил Цацики.
Родственнички
У бабушки Марии были маленькие черные усики. При всяком удобном случае она щипала Цацики за щеки. Цацики было больно. И вообще, он считал, что щипать незнакомого человека — наглость. Голос Марии напоминал пулеметную очередь и паровозный гудок одновременно.
Завидев гостей, она издала такой пронзительный вопль, что у Цацики заложило уши. А потом затарахтела и бросилась обнимать их, да так, что чуть не задушила Цацики в своих мощных объятиях. Потом она достала лимонад и вино, еще разок ущипнула Цацики, поставила на стол миску с цацики, салат и хлеб. Бабушка Мария засыпала их вопросами, не дожидаясь ответа, без конца щипала Цацики и обнимала Мамашу, а на столе откуда ни возьмись уже появились жареная картошка и дыня. Обслужив посетителей за другими столиками, бабушка Мария отправилась за своим мужем.
Да, у Цацики внезапно появился еще и дедушка. У Димитриса, так его звали, были блестящие сапоги и роскошные, буйные усы. Говорил он немного, зато его черные глаза поблескивали в такт Мамашиным. Видно было, что Димитрис и Мамаша нравятся друг другу.
Бабушка Мария поселила гостей в комнате над таверной. Там стояли две кровати, небольшой стол и платяной шкаф. Чтобы придать комнате более обжитой вид, Цацики сразу же расставил на столе своих плеймобилевских человечков. А потом снова спустился в таверну, где его еще немного покормили и пощипали. Он сидел, слушал и чувствовал себя слегка не в своей тарелке. Дедушка Димитрис говорил только по-гречески, бабушка Мария — на странной смеси греческого и английского, так что Цацики никого из них не понимал.
Вообще-то английский Цацики знал неплохо. Он выучил его еще в детстве, когда у Мамаши был бойфренд-американец. В один прекрасный день стало ясно, что Цацики просто знает английский, и все. Мамаша обзвонила всех своих знакомых и рассказала, что ее сын — гений. Однако сейчас Цацики не понимал ни слова.
— Спроси их о папе Ловце Каракатиц, — повторял он снова и снова.
Когда же Мамаша наконец выполнила его просьбу, Мария хлопнула в ладоши и затараторила еще быстрее. А потом вышла из таверны.
— Что она сказала? — спросил Цацики, нетерпеливо дергая Мамашу за рукав. — И почему она так разозлилась?
— Твой папа Ловец Каракатиц по-прежнему живет здесь, в деревне. Он придет вечером. Но она говорит, что это я виновата, что Янис так и не женился и не подарил ей внуков.
— А как же я? — хихикнул Цацики.
— Да, если б она знала, — ответила Мамаша. — Надо было мне написать ей и обо всем рассказать…
— Да ладно, мы же уже здесь, — сказал Цацики. — Она добрая, только вот щиплется.
— Это потому, что ты ей нравишься.
— Странно, — удивился Цацики, — если бы я ущипнул Пера Хаммара, думаю, мне бы не поздоровилось!
Бабушка Мария вернулась с пачкой фотографий. Она показывала их Мамаше, а Мамаша передавала Цацики. На фотографиях была запечатлена семья — мама, папа, девочка лет десяти-одиннадцати и малыш. Все нарядно одетые, с немного неестественными улыбками.
— Кто это? — спросил Цацики.
— Твои двоюродные брат и сестра, — сказала Мамаша.
До сих пор у всех его одноклассников были двоюродные братья и сестры, а у него — нет. Цацики завидовал им, потому что когда у тебя много родственников, то и подарков на день рождения и Рождество тебе дарят гораздо больше. Он снова взглянул на фотографии и повнимательнее рассмотрел девочку. Она была симпатичная, с длинными темными косичками.
И вдруг Цацики прямо-таки вскипел от негодования. Бабушка, дедушка, двоюродные брат и сестра — а Мамаша и словом ему не обмолвилась! В глазах его заблестели слезы, и он даже слегка пихнул Мамашу в бок.
— Почему ты ничего мне не рассказывала?
— Прости, мне и в голову не приходило, — пыталась защититься Мамаша. — Они живут в Канаде. Я с ними даже не знакома.
— В Канаде?
— Да, многие из этой деревни уехали в Канаду.
Мамаша повернулась к Марии и о чем-то спросила ее. Мария затарахтела в ответ. Мамаша кивнула и улыбнулась Цацики.
— Они скоро приедут.
— Когда? Сегодня?
— Нет, — засмеялась Мамаша. — Недели через две.
Папа Ловец каракатиц
Цацики сидел в гавани и смотрел, как рыбаки, расставив сети на ночь, возвращаются в порт.
Он ел мороженое. Четвертое за последние несколько часов. Стоило ему лишь покоситься на холодильник, как бабушка Мария выдавала ему новую порцию.
Мысли путались в его голове, ему было не по себе, и он до сих пор злился. Вот взять, скажем, Пера Хаммара — он знал своих бабушек, дедушек, кузин и кузенов всю жизнь. Все они жили в Стокгольме и говорили по-шведски. Когда же Цацики, наконец, как все нормальные люди, обзавелся родственниками, оказалось, что одни говорят на непонятном ему языке, а другие и вовсе живут в Канаде.
О Канаде Цацики знал только то, что там играют в хоккей — они с Пером Хаммаром собирали карточки с фотографиями игроков.
Теперь же у него в Канаде появились родственники. Цацики чувствовал себя обманутым. Мамаша столько всего от него утаила.
На пляж пришли какие-то дети. Они с любопытством поглядывали на Цацики. Дети стали играть — бороться и кидать друг друга в воду, так что брызги долетали даже до Цацики. Ему очень хотелось поиграть с ними, но он обещал маме не купаться без взрослых.