CalibreSourceFile_562edfc04d50d

Дайер Дебра

Когда за Лоуренсом закрылась дверь, Джордж Уитком поднялся и, протянув Саймону руку, воскликнул:

— Клянусь Юпитером, вы, майор, великого ума человек. Да, сэр, я сразу понял, что вы быстро проявите себя в деле.

— Благодарю вас, — ответил Саймон, пожимая его вялую руку.

— Очень, очень рад видеть вас на борту, — добавил Джордж.

Саймон наконец счел возможным выпустить его вялую ладонь и с трудом сдержал желание вытереть руку носовым платком.

— И рад, что Эмили обрела наконец счастье. Признаться, мы уже потеряли на это надежду. — Джордж подмигнул Саймону. — Она ведь красавица,

хотя и сущая чертовка. Но вы, кажется, именно тот человек, который сможет ее приручить.

Саймон-то как раз полагал, что мужчина, попытавшийся приручить эту тигрицу, живым из ее когтей не выйдет, но счел за благо промолчать.

— Уитком, мне нужно еще кое о чем переговорить с Блейком, — сказал Хью.

— Ах, да-да. — Джордж вернулся к своему креслу. — Надо обсудить некоторые вопросы.

— Уитком, мне нужно поговорить с Блейком наедине.

Джордж Уитком вопросительно посмотрел на Хью, и наконец в глазах его забрезжило понимание.

— Ах, ну конечно. — И, кивнув, он направился к двери. — Мне и самому следует заняться кое-чем. Увидимся сегодня вечером на балу. — Уже взявшись за медную ручку двери, он снова приостановился. — Полагаю, народу будет уйма. Вы же знаете Клодию: она считает, что бал не бал, если зал не ломится от гостей. Что ж, если понадоблюсь, я у себя в кабинете.

— Хорошо, хорошо. — Хью с облегчением вздохнул, когда дверь за шурином наконец закрылась и они с Саймоном остались вдвоем. — Он неплохой человек.

Саймон опустился в кресло и закинул ногу на ногу.

— Я не совсем понял, чем, собственно, Уитком занимается в вашей компании?

— Ну, этого никто не понимает, — ухмыльнулся Хью.

— Ясно. Должно быть, леди Харриет и ваша жена очень рады, что он занимает определенное положение.

— А я рад, что обе эти дамы рады.

— Вы мудрый человек.

— Жизнь многому меня научила. — Хью откинулся в кресле. — Хочу поблагодарить за твое весьма ценное предложение. Это может существенно повлиять на прибыли компании.

Саймон прикинул: судоходная компания «Мейтленд шиппинг» лишь часть огромной торговой империи, включавшей в себя сахарорафинадные заводы, плавильни и стеклодувни, а также разработки копей. Вряд ли несколько каперов способны причинить серьезный ущерб империи Мейтленда. И снова всплыл вопрос: ну зачем человеку с таким состоянием связываться с контрабандой?

— Ну что, понравился тебе первый день на работе? — поинтересовался Хью, коснувшись пальцами миниатюрного глобуса.

— Думаю, мы сработаемся.

— Очень на это надеюсь. — Хью крутанул глобус. — Меня очень тревожило, что нет человека, которому я смог бы передать бразды правления, когда отойду от дел. И я счастлив, как уже говорил тебе, что ты стал членом нашей семьи.

Саймон смотрел на гавань за окном, на то, как воды реки лениво плещут о корпус риггера — небольшого торгового судна, оснащенного квадратными парусами, и пытался найти в себе силы держать оборону. Как соблазнительно это звучит — стать членом этой семьи. Чувствовать, что у тебя есть дом и близкие люди. Ведь в его родном доме никогда не было ни любви, ни уюта. Каждый вечер, который он проводил с Эмили и остальными членами семьи Мейтлендов, напоминал ему о том, что скромные семейные радости — это то, чего он никогда не имел, но о чем постоянно мечтал.

Он

должен помнить, что все это ненастоящее. Что сам он ненастоящий. Какой бы привлекательной ни казалась жизнь Шеридана Блейка, это была всего лишь иллюзия. Иллюзия, которую, как оказалось, ему очень хочется превратить в реальность.

Он заставил себя мысленно встряхнуться. Он не мог позволить себе такую роскошь, как пустые мечты. Это может его погубить. Ему понадобится вся сила воли для того, чтобы не дать себе увлечься прекрасной дочерью Хью Мейтленда.

Хью поднялся.

— Так что, пойдем посмотрим хозяйство «Мейтленд энтерпрайзиз»?

— С удовольствием.

— Вот здесь мы складируем сахар, когда он прибывает с островов. А также после того, как он пройдет через наши сахарорафинадные заводы. — Они вошли в помещение склада, Хью закрыл за ними тяжелую дубовую дверь, которая тяжело стукнула о мощный дубовый косяк, и глухое «Бум!» эхом отдалось от целой стены сложенных бочек. — Завтра у нас ни отплытий, ни прибытий, поэтому здесь сегодня затишье.

— Тихо, как на сельском кладбище. — Саймон последовал за Хью по узкому проходу. Солнечный свет лился сквозь высоко расположенные окна и ложился косыми полосами на бочки, уложенные на полки стеллажей, высившихся по обе стороны прохода, так что они с Хью шли словно по дну ущелья.

— Сахар-сырец частично очищают прямо на месте, в обеих Индиях, а потом переправляют морем сюда. Его мы складируем в другом конце помещения. Там он дожидается очереди попасть на сахароочистительный завод. А это бочки с сахаром с наших сахароочистительных заводов. Мой отец начинал с одной плантации на Ямайке. Он перебрался в Бристоль, когда решил, что стоит взять в руки весь производственный процесс — от посадки тростника до появления сахара в сахарнице на чайном подносе в Лондоне. А когда я возглавил Дело, они с матерью вернулись на Ямайку, на одну из шести плантаций, которыми мы теперь владеем.

— Вы значительно расширили дело с тех пор, как оно перешло к вам.

Хью пренебрежительно передернул плечами:

— Расширять дело совсем не трудно, если в основе лежит изрядный капитал.

Саймон глубоко вздохнул, густой сахарный дух проник в горло, и во рту стало сладко. Саймон знал, что его собственный отец лелеял надежду оставить его без какого бы то ни было капитала вообще.

— Извини, Блейк, но я покину тебя на минутку. — Хью тронул его за рукав. — Совсем забыл, что надо подписать накладные. Ты тут пока осмотрись, а я скоро вернусь.

И Мейтленд пошел к выходу. Шаги его эхом отдавались в ущелье из бочек. Наконец Саймон увидел, как тесть заворачивает за стеллаж с бочками. Оставшись один, Саймон предался размышлениям.

Оружие перевозили на судах Мейтленда в бочках с сахаром. Кому, как не владельцу компании, легче всего провернуть такую штуку с контрабандой? Хью Мейтленд держал под контролем все стадии процесса. Однако он не предпринял ни малейшей попытки скрыть свои антивоенные настроения.

Саймон вздохнул и пошел по проходу. Ничто в поведении Мейтленда не указывало на то, что он может оказаться предателем. Саймону очень хотелось, чтобы Мейтленд оказался невиновным. Он положил руку на одну из бочек, как раз там, где косой луч солнца ложился на плоское днище. Что там внутри? Надо бы посмотреть.