Cambia la vita
Шрифт:
Маза
С утра стал накрапывать дождик. Сильный ветер гнал чёрные тучи по мрачному серому небу.
– Вот так затянуло, буря, наверно, будет. Сир, вы уверены, что стоит переходить реку сейчас? – последние приготовления были завершены. Лошади, будто предчувствуя новый переход, недовольно фыркали и мотали головами.
– Да, нам нужно в деревню как можно быстрее. Я не собираюсь голодать. Как ты сказал она называется? – этот вопрос был адресован Нику.
– Маза, – пробубнил парень. Вчерашние слова Джима никак не уходили из головы. Волган понимал, что тот не хотел его обидеть, но ничего не мог поделать с собой. А тут он обнаружил пропажу и зло бросил: – Я и цепочку посеял. Чудесно. Пошли уже.
Вновь пробираясь через заросли кустарников, Джим внимательно смотрел по сторонам. До ужаса хотелось найти пропавшую цепочку чтобы хоть как-то загладить свою вину. Норвуд понимал, что Ника купить невозможно, но, может, он начнёт с ним разговаривать как раньше, а не отстраненно и холодно. Вода была ледяной. Сивый то и дело вставал на дыбы и громко ржал. Ник с трудом удерживал его за поводья. Уже пошёл крупный и холодный дождь, как осенний, а не летний. Канька все так же устрашающе бурлила. Джим посмотрел под ноги. Подвеска, четырехлистник, полузарытый в песок, лежала прямо рядом с ним. «Не может мне так везти», – подумал Норвуд, но нагнулся и поднял ее с земли.
– Ник, – парень обернулся, – я это… Нашёл, – и он протянул цепочку вперёд.
– Спасибо, – Ник, в первый раз за все утро улыбнулся. Это было хорошим знаком. Джим уже давно понял: если Волган улыбается, это никогда не притворно, а значит, у него хорошее настроение. Быстро посмотрев на цепочку, Ник понял, что одно звено лопнуло. Он снял с неё подвеску и положил цепочку с клевером в сумку.
Переправа оказалась труднее, чем вчера. Первым перебрался Ник, следом Барт. Джим пошёл последним. Где-то на середине реки Сивый встал, как вкопанный. Джим слез с коня, чудом сумев устоять на ногах. Ледяная вода окатила его с головой, но он лишь сильнее сжал узду.
– Ну, давай, идём. Чего встал-то? – Норвуд потянул коня за собой, и тот послушно медленно пошёл вперёд.
Уже у самого берега Сивый резко рванул вперёд, сбив Джима с ног. Вода понесла его вниз по течению, выбивая из-под ног камни, не давая встать. Сильный поток то и дело переворачивал его так, что Джим проехался по камням всем, чем только можно. В тот момент, когда Норвуд был готов попрощаться с жизнью, кто-то схватил его за ворот рубахи. Подняв голову над водой, Джим увидел Ника. Ствол упавшего, но все ещё держащегося корнями за землю дерева висел над водой. Именно за него держался Ник, обхватив его ногами и одной рукой, другой держал Джима.
– Если ты не прекратишь глазеть на меня и не начнешь лезть на это дерево, в воде мы окажемся оба.
Джим, удерживаемый Ником, упираясь в дно ослабевшими ногами, пытался схватить хоть одну ветку. Когда ему это все же удалось, и Норвуд, цепляясь за другие ветки, добрался до ствола, Ник отпустил его. Лишь оказавшись на твёрдой земле, Джим поблагодарил своего спасителя, а потом как-то виновато добавил:
– Сивый, наверно, просто такого потока испугался, – Ник уже не слушал, он подбежал к Норвуду.
– Ты не ранен? Кости целы? Руки, ноги не поломал? Как ты вообще умудрился шею не свернуть? – он говорил взволнованно, глотая слова, не переставая смотреть на спутника широко распахнутыми искренними глазами. – У тебя кровь…
– Просто царапина, Ник, успокойся, – Джим похлопал его по плечу, заглядывая в глаза. Паника ушла.
– Не пугай так больше, – Волган грустно усмехнулся.
Оставаться на одном месте больше было нельзя: промокшие от переправы и дождя, путники начали замерзать. Холодный ветер тепла не добавлял, поэтому, когда скакали вперёд, прижимались к конской шее. Тяжелее всего было Норвуду: скакать было больно, все тело болело, и парень уже предчувствовал многочисленные синяки. Дождь иногда переставал, но затянутое тучами небо ясно давало понять – скорого окончания начинающейся бури ждать не стоит.
К позднему вечеру добрались до Мазы. Деревушка жила только тем, что всегда принимала путников. Кто-то принимал их у себя в домах, кто-то организовывал в них таверны. В центре Мазы расположилась единственная гостиница, длинный двухэтажный срубовой дом. Как только подъехали к крыльцу, на него выскочила девушка, на ходу накидывая плащ. Она махнула рукой и сказала идти за ней. Девушка привела путников к конюшне. Несколько лошадей там уже были, тихо фыркали или жевали овес.
– Вот так льёт, как из ведра! Проходите вот сюда. Нет-нет, правее. Да, сюда, – она лениво ходила по конюшне и неохотно говорила, – Осторожнее! Там ведро висит.
Но несмотря на её предупреждение Ник все-таки задел его головой, чем вызвал тихий смех у девушки.
– Вам не больно? Нет? Ну и хорошо. Пошлите скорее в дом, папенька вас уж ждёт.
Хозяин был невысокий толстый средних лет мужчина. Он самодовольно улыбался в густую бороду, отросшую до груди.
– Здравствуйте, братки. Какими судьбами?
– Нам бы комнату, – зевая, ответил Джим.
– Комнату? Это-то можно. Одну, что ли? Как клопы будете там ютиться, – он раскатисто рассмеялся, после этого несколько гостей за столами повернулась посмотреть на новоприбывших.
– Одну, – невозмутимо прервал веселье Ник, – И можно прямо сейчас? Мы не спали два дня, за нами была погоня, хотелось бы поспать.
– Гурды гнались? Завтра мы поговорим, расскажите. А сейчас… – не дождавшись никакой реакции, продолжил уже не притворно добродушно, а раздраженно, – Ну, чего зыркаешь? Платить будешь али нет?
– Деньги-то, Ник, размокли все, – шепотом сказал Джим, наклоняясь к Волгану. Тот обреченно посмотрел на него, виновато улыбнулся и предложил:
– Может, завтра?
– Завтра? А жить вы тоже тут завтра собираетесь? А лошади ваши тоже завтра только овес получат? Не-е, сначала заплати, потом живи. А раз денег нет, идите отсюда. Ари! Выводи их лошадей, пущай идут в шею! – он крепко выругался и собирался было уйти, но Ник его окликнул:
– Я могу отработать.
– Да? – мужчина задумался. Бесплатная рабочая сила его манила, тем более свободных комнат было много, и он ничего бы не потерял. Тут он снова самодовольно ухмыльнулся, – Ну что же… Ари!
– Да, папенька? – та же девушка, проводившая их к конюшне, быстро подошла к хозяину гостиницы.