Can't help falling in love
Шрифт:
Элевен остановилась перед своим шкафом, открывая его и вытаскивая домашний сарафан. Она только хотела по привычке сбросить полотенце, но потом вспомнила, что в комнате есть… посторонние, и смущённо обернулась к ним через обнажённое плечо.
— Может, вы выйдете?..
— Не стесняйся, Эл. — Пошло подмигнул Ричард, удобнее вытягиваясь на её кровати (на животе, разумеется), подпирая голову руками и жадно рассматривая её тонкую фигурку. — Здесь все свои, и мы абсолютно не против.
— Господи, проваливай, Рич, — про себя выругался Майкл, стягивая брата за ногу с кровати
— О нет, Майки, ты здесь тоже не останешься.
Они оба, тихо перебрасываясь обидными прозвищами и похабными намёками на стояк, выталкивали друг друга из комнаты Элевен. Вскоре за ними всё же закрылась дверь.
Девушка, уже прекрасно осведомлённая в этой сфере (благодаря книгам, Макс и смертельно покрасневшему тогда Хопперу) и не первый раз задумывающаяся об этом, хмыкнула и наконец-то сбросила полотенце на пол, рассматривая себя во встроенном в шкаф большом зеркале.
***
Как же развивалась их история потом? Весьма сумбурно и неоднозначно.
Майк почти сразу быстро сообразил, что его старший брат тоже имеет весьма однозначные и определённые виды на его Эл, поэтому почти сразу после Снежного бала он пришёл к Хопперу с громким заявлением — просьбой о разрешении на официальные отношения между ним и Джейн в качестве девушки и парня.
Шериф долго ходил кругами, не давая ему однозначного ответа, — мужчина видел, что оба мальчишки Уилеров одинаково сильно влюблены в одну девочку, а именно в его теперь уже официальную дочку. Да и сама Элевен, почти двенадцать лет просидевшая, как лабораторная крыса, в четырёх стенах, совсем ничего не знала о жизни и поэтому не видела ничего предосудительного в том, чтобы отвечать взаимностью сразу обоим мальчикам. Джим не давал своего согласия хотя бы потому, что не хотел разбивать сердце ни одному из близнецов и ставить девочку в неудобное положение выбора.
Но упрямый Майк не отставал от него, наведываясь буквально каждый день в хижину шерифа и настойчиво требуя от него однозначного ответа. Вскоре к нему присоединился и Ричи, и это стало настоящей головной болью, потому что зачастую Хопперу приходилось использовать свою грубую мужскую силу, чтобы разнять ссорящихся и сквернословящих братьев, которые не могли поделить одну возлюбленную.
Как-то раз Джим всё-таки сдался и наконец-то решился на серьёзный разговор с Эл. Он посадил удивлённую девочку перед собой за стол, сел напротив и завёл долгую тираду с не менее долгим предисловием. Но вся его пространная речь на самом деле сводилась к одному — Элевен стоило сейчас самой определиться, кому она отдаёт своё сердце, и не томить больше никого из них — и старика Хоппера в том числе! — ожиданием, а ещё дать одному из парнишек возможность найти себе другую пассию в случае неудачи.
Она тогда неожиданно возмутилась — почему ей нельзя любить двоих? Джим был страшно смущён, не готовый ещё рассказывать своей такой маленькой (ей всего недавно исполнилось четырнадцать, окститесь!) дочурке, почему именно в их обществе полигамные отношения порицаются и вообще вроде как не приняты.
В итоге, спустя несколько месяцев безрезультатных походов братьев до хижины и обратно, Эл таки делает свой выбор в пользу Майка. Тот счастливо обнимает её, крепко сжимая в объятиях и нашептывая
После этого Ричард избегал Элевен следующие несколько месяцев. Он вообще всех избегал, если быть честным, пустившись от отчаяния во все тяжкие — закурил, начал выпивать в тайне от родителей, иногда баловался дешёвой травкой.
Ему было чёртовых пятнадцать лет, а он чувствовал себя дряхлым стариком с просратой впустую жизнью. Ему казалось, что время лечит, и рано или поздно он забудет эту странную девочку, выбросит её из своей головы и сердца. Но что-то всё никак не получалось, и каждый раз образ счастливых Майка и Эл, обнимающихся на диване в их подвале или целующихся в коридорах школы, вызывал у него неконтролируемые приступы ревности, злости и обиды.
Впрочем, ничего нового для его никчёмной жизни неудачника, верно?
Месяц спустя Майкл привёл Элевен в их дом и официально представил её чете Уилеров-старших как свою девушку. Карен и Тед были очарованы Джейн, а ещё были очень рады породниться с самим шерифом города. Какое лицемерие!
Ричард держался. Он честно держался из последних сил, чтобы не подойти, не схватить Эл в крепкие объятия и не поцеловать в губы, которые он так и не попробовал на вкус. В отличие от грёбаного братца, чтоб его!
Но однажды совершенно случайно столкнувшись с этой сладкой парочкой на улице, Ричи заплакал. Он прошёл — вихрем пролетел — мимо них, закусывая изнутри щёку и срывая с лица тупые очки. Это всё из-за них! Вся его жизнь — дерьмо, и виноваты в этом его грёбаный младший брат и эти грёбаные очки! Он откинул их в сторону, совершенно не заботясь о том, что ни черта не видит дальше своей вытянутой руки. Да кому какая разница, если с ним что-то случится? Вот именно.
Пару раз споткнувшись обо что-то, он кое-как добрёл до ближайшего дерева и тяжело привалился к шершавому стволу. А потом сполз на землю, тихо поскуливая. Ну подумаешь, велика потеря!
… велика…
Он не сразу понял, что рядом с ним кто-то стоит. Перед глазами и так всё плыло из-за низкого зрения, так ещё и слёзы никак не помогали толком сфокусировать взгляд. Он почувствовал, как холодные нежные пальцы вытерли его мокрые щёки и ласково водрузили на нос его очки с лопнувшей оправой и треснувшей левой линзой. Ричи судорожно выдохнул и посмотрел вверх.
Рядом стояла плачущая Элевен. Она вдруг присела рядом с ним на корточки и крепко-крепко обняла за плечи, притягивая к себе.
— Прости меня, Ричи… — прошептала она ему в макушку, как ребёнка, баюкая в своих руках.
Ричард потрясённо обнял девочку в ответ и посмотрел ей через плечо. Недалеко от них стоял, запихнув руки глубоко в карманы джинсов, Майк, делающий вид, что совершенно их не замечает, хотя было заметно, как сильно он нервничает. Что вообще происходит?
Оказывается, бедняжка Эл чувствовала огромный груз вины за то, что так поступила со старшим из близнецов. Она действительно любила Майкла, но она также испытывала нежную и сильную привязанность к Ричарду.