Царь девяти драконов
Шрифт:
Но страх плотно засел в глубине души. Память о той жуткой картине, что пришлось наблюдать, покидая долину Синдху, была еще слишком свежа. Закрывая глаза перед сном, Каран вновь видел, как огромная коричневая туша, венчанная смертоносным рогом, врывается в ряды неизвестных воинов. Как повозки с лошадьми подбрасываются в воздух, словно деревянные игрушки. Алые потоки текут по земле. Истошное ржание коней. Крики людей, полные ужаса и боли, заглушают все вокруг. Все, кроме одного. Сквозь всеобщий шум хаоса и смерти неизменно доносится леденящее душу шипение.
«С-и-и-рр-у-ш-ш-ш-ш».
Каран вздрагивал
Да, Шанкар был рядом. Всегда. И этот сложный переход через джунгли вдоль Обители снегов[5] не удался бы без него. Каждую ночь охотник сторожил их сон в ущерб своему. Мальчик до сих пор удивлялся, как тот все еще держится на ногах. Шанкар осунулся и похудел. Волосы, собранные в пучок на затылке, покрылись слоем грязи и приобрели сероватый оттенок. Под глазами виднелись круги, а сами они жутко раскраснелись, будто в них попала морская вода. Лицо его, всегда гладковыбритое, поросло крупной щетиной. Теперь он выглядел старше своих лет. Охотник пытался бриться своим медным кинжалом, но в условиях джунглей это было не так-то просто. Да сил и времени на подобную мелочь не оставалось.
Прошло не слишком много, когда они заметили, что джунгли по левую сторону начинают редеть и медленно отступать от берега. И вот спустя еще несколько минут непрерывной ходьбы, их усталому взору предстала любопытная картина. Лес обрывался, почти сразу переходя...
«Затопленное поле?» — подумал Шанкар и даже остановился от изумления.
Абхе и Каран последовали его примеру и тоже во все глаза уставились на странную местность. Она была покрыта водой примерно по колено, а сквозь ее толщу на свет тянулись загадочные ростки, подозрительно напоминающие сорняки. Зеленые растения расходились на множество мелких стебельков, словно растрепанный веник.
— Это что такое? — прошептал Каран.
— Не знаю, — так же тихо ответил Шанкар.
— Похоже на сорняк в огороде, — фыркнула Абхе, — если здесь питаются этой гадостью, то я нам не завидую. И какой дурак станет выращивать сорняки, да еще и по колено в воде?
То, что их выращивали, не было никаких сомнений. В поле работали люди. Несколько человек в грязных одеяниях без рукавов, опоясанных кожаными ремнями. Стоя посреди этого странного поля, они склонялись над диковинными растениями и проводили какие-то работы. Какие именно, беглецам из Мохенджо-Даро понять было трудно.
Все трое переглянулись. В их глазах читалось неподдельное изумление. Разговор с маленькой девочкой на берегу начал выветриваться из памяти, уступая место новым думам.
Так они простояли примерно с минуту.
Наконец, Абхе нарушила тишину и озвучила то, что вертелось у всех на языке. Ее тон прозвучал с долей иронии.
— Ну... а кто сказал, что будет легко?
— Верно, — вымученно улыбнулся охотник.
— Эй! — внезапно раздался звонкий голос.
Все вздрогнули и обернулись на звук. Они так увлеклись созерцанием загадочного поля, что не заметили молодого человека. Он сидел на пеньке от пальмы возле ближайшей оконечности грязного пруда в паре десятков локтей от реки. Вид того, что осталось от срубленного дерева, навеяло на Шанкара неприятные воспоминания...
Выжженная просека. Пепел и труха хрустят под ногами. Ветер шумит в кронах джунглей и заставляет ветви отбрасывать причудливые тени. Походный плащ мертвеца хлопает, словно парус рыбацкой лодки. Его лицо искажено ужасом и предсмертной агонией, а по стволу дерева стекает кровь... Дикие заросли тростника. Они полностью высохли и опалены огнем. И стебли некогда зеленых растений увешаны жуткими плодами — человеческими внутренностями...
Охотник мотнул головой, прогоняя наваждение.
Тем временем незнакомец резво поднялся и направился к ним. На овальном и загорелом лице сверкала приветливая улыбка. Темные волосы коротко острижены. Из-под тонких бровей взирали большие глаза. В их черных зрачках мелькал задорный огонек. Слегка приплюснутый нос с широкими ноздрями придавал ему еще более забавный вид. На нем было такое грязное одеяние, что и на людях, работающих в поле. У пояса виднелся потертый ремень из кожи. Рубаха доходила подолом до колен и висела на молодом человеке свободно. Было видно, что он достаточно худ, но это отнюдь не портило его. Завершали образ истертые сандалии.
— Доброго дня вам, путники!
— Доброго дня, — молвил в ответ Шанкар и улыбнулся.
Молодой человек приблизился к ним вплотную и с интересом начал изучать. Озорной взгляд пробежался по крепкому телу охотника, ненадолго задержался на обнаженной груди Абхе и опустился вниз на Карана. К легкому удивлению, этот оценивающий взгляд не вызвал у них смущения. Слишком добродушным и задорным он был.
— А вы не из этих мест, — весело подметил молодой человек.
— Верно, — кивнул Шанкар.
— Поразительная догадливость, — прошептала позади Абхе, но незнакомец ее, похоже, не расслышал.
— Какими ветрами же, эт самое, вас сюда занесло?
— Жаркими, — хмыкнула девушка.
— Не понял, честно говоря, — улыбка молодого человека стала еще шире. Он почесал затылок.
Шанкар поспешил добавить:
— Мы шли через джунгли вдоль Обители снегов.
Тот присвистнул:
— Ничего себе! Вот это да! И что же вас, эт самое, сподвигло на такой нелегкий переход?
— Ну... — охотник на долю секунды замялся и решил уклончиво ответить, — в долине Синдху произошло несчастье.
И без того большие глаза незнакомца округлились, став размером едва ли не с чом-чом[6].
— Долина Синдху? Вы не из Мохенджо-Даро ли?
— Оттуда, — подтвердил Шанкар, чувствуя, как сердце учащает ритм, — твоя родина тоже там?
— Да! — воскликнул тот и развел руками. — Только я из Лотхала[7], эт к югу от Сарасвати!
«Те самые поселенцы из долины, о которых рассказывала Нюнг» — вспомнил охотник.
— Как же все-таки приятно услышать родную речь! — продолжал радоваться незнакомец, будто нашел древний клад. — Даже представить не можете, насколько утомляет, эт самое, непонятный бубнеж местных жителей. Особенно старейшины! Он вечно так гаркает, будто на зебу[8] орет!
— Похоже, скоро узнаем, — буркнула Абхе и скрестила руки на груди.
— Кстати, — продолжая задорно ухмыляться, молодой человек ткнул пальцем в девушку, указывая на ее неприкрытые соски, — так тут не положено.
Абхе вскинула брови:
— Чего не положено?
— Голышом разгуливать, — невозмутимо пояснил тот, — местные оставляют непокрытыми только головы, — и пожал плечами, — смущаются поди... наверное. Мы тоже довольно долго привыкали. А уж жилища здесь какие... у-у-у-у, умереть от их вида можно! Но ничего. Мы обвыклись, и вы обвыкнитесь.