Царь девяти драконов
Шрифт:
«С чужаками надо быть осторожнее, – думал он, продолжая стремительный бег по холму, —мало ли, что у них на уме?».
Довольно быстро зверек преодолел подъем и выбрался на знакомое плато. Здесь всегда гулял ветер, даже когда в других местах было тихо. Шубка диао пошла волнами. Зверек осмотрелся. Глазки-бусинки пристально оглядывали холодное озеро, окруженное скалами. Все, как обычно. Никаких чужаков. А на берегу наверняка его ждет очередная порция вкусных улиток.
Дольше он медлить не стал и стремглав понесся к кромке воды. Коготки сильнее зашуршали по каменистой земле, и тонкий слой травы не мог заглушить звук бега шустрого зверька. Когда до берега оставалось совсем немного, диао слегка притормозил, внимательно осматриваясь в поисках заветных улиток. Однако на этот раз вкусного лакомства нигде не было видно. Он почувствовал разочарование.
«Придется немного пройтись».
Зверек решил обогнуть озеро вдоль берега. Наверняка он сможет найти улиток в другом месте. Заодно испить чистой водицы. Холодная поверхность, отражающая синее небо, так и манила к себе, чтобы припасть язычком. Но диао сдержался. Сначала улитки, потом вода.
Продолжая шуршать камешками, он побежал вдоль кромки, не забывая временами вставать и осматриваться. Теперь глазки-бусинки уже не искали подозрительного чужака. Они сосредоточились на улитках… пока не завидели вдали знакомое изваяние. Каменный истукан стоял здесь еще до того, как диао облюбовал покинутую нору. Поначалу этот идол с пустыми глазницами пугал и отталкивал. Его немой взгляд будто пронзал насквозь, и зверек старался держаться подальше. Однако со временем привык. В конце концов, это всего лишь камень. Пусть и непривычной формы.
Вот и сейчас изваяние стояло на том же месте, молча окидывая окрестности взглядом пустых глазниц. Но на этот раз что-то было не так. Диао почувствовал это еще издалека и невольно напрягся. Когда же до идола оставалось совсем ничего, он увидел, что подле основания нечто виднеется. Какая-то непонятная и бесформенная груда. Зверек принюхался, однако никаких запахов не уловил. Любопытство обуяло его. Сохраняя осторожность и сбавив ход, он начал приближаться к истукану. Нос тихо сопел, втягивая воздух. Правда диао по-прежнему не мог уловить каких-либо запахов.
Подобравшись к груде, он оперся на нее лапками. Даже сквозь шерстку зверек ощутил, как от нее отдает колющим холодом. Диао быстро осмотрел останки. Взгляд скользнул по утепленным сандалиям… одежде из козьих шкур… остановился на лице, искаженном предсмертной гримасой… посиневшем от мороза… с застывшим инеем на губах. В черных волосах застряли мелкие льдинки. Они загадочно сверкали в лучах восходящего солнца.
Диао громко пыхнул и отпрянул. Быстро развернулся и продолжил бег вдоль берега. Что-то не понравилось ему в этих останках. Они слишком холодные… и запаха нет. Лучше поискать вкусных улиток.
[1] Нань – местный управитель.
[2] Ван – глава государства.
[3] Чжун – крестьянин.
[4] Диао («хитрец», норка, куница) солонгой (сусленник) – один из представителей семейства куньих.
Глава 7
Шанкар проснулся и открыл глаза. Устремил взор в потолок. Хижина была окутана мраком, потому он не мог видеть дыры в крыше размером с кулак. Однако знал – они там есть. Да, хибара оказалась далека от представления об идеальном жилище. Но выбирать не приходилось. Со стороны окна слегка поддувало. Охотник обернулся и увидел, что в стене есть щели, в которые свободно пролез бы указательный палец.
«Надо будет заделать их на зиму… если, конечно, мы останемся здесь».
Он повернул голову и посмотрел на Абхе. Девушка спала рядом на циновке, подложив руки под голову. Использовать сырой комок земли вместо подушки, как делали местные, она наотрез отказалась. Шанкар, впрочем, тоже. Многое из того, что они увидели здесь, выглядело странным и даже диким. Например, как люди могут спать на деревьях?
Охотник поежился. Ему внезапно стало холодно. Проведя руками по оголенным плечам, он вновь посмотрел на Абхе. Та продолжала крепко спать, вытянувшись на старой соломенной подстилке.
«Неужели она не чувствует?».
Осторожно, чтобы не разбудить, Шанкар дотронулся до ее плеча. Кожа девушки источала приятное тепло. Он нахмурился и опять покосился на стену.
«Пожалуй, не стоит откладывать заделку щелей. Сквозит, словно в расселине среди Обители снегов».
Он вздохнул.
Через окно лился тусклый свет от луны. Серебристого сияния с трудом хватало, дабы рассмотреть окружающую обстановку. Скромных размеров комнатка, лишенная какой-либо мебели. Только две старые циновки, да мешок риса в углу. Рядом еще стоял горшок меда, но тот был таким старым, что полностью засох, превратившись в подобие камня. Однако все они настолько проголодались, что с удовольствием проглотили добрую часть. Пришлось, правда, потрудиться, чтобы отодрать его от стенок.
«Интересно, кому принадлежал этот дом раньше? Надо спросить как-нибудь у цзы… а лучше у Кали. Говорить со старостой что-то нет желания».
Из комнаты было два выхода – слева на кухню и прямо в другую коморку, отделявшую основное помещение от улицы. Там расположился Каран. На такой же старой и истлевшей соломенной циновке. Однако мальчишка настолько устал, что готов был спать где угодно. Хоть на деревьях.
Вместо глиняных стен внутри использовались перегородки из тростника. Слишком тонкие. Шанкар опасался даже притрагиваться к ним, боясь ненароком разрушить.
Охотник снова вздохнул. В нос ударил запах потных и немытых тел. Он поморщился.
«Надо завтра сходить на реку… привести себя в порядок и начать обживаться, – Шанкар покосился на мешок, —и спросить, как готовить рис. Одним медом сыт не будешь».
Приняв решение, он уже вновь хотел закрыть глаза и провалиться в сон, как вдруг очередная волна неприятных «мурашек» окончательно разогнала остатки дремы.
– Да что ж так холодно? – невольно сорвался шепот с губ.