Царь Кровь
Шрифт:
И тут в дело вступил язык.
Это было чудесно... непередаваемо чудесно.
Следующее, что я помню – Кейт лежит на спине, я сверху, и вдавливаю себя в нее. Она ахает, чуть впиваясь ногтями мне в спину, и ее руки соскальзывают вниз, к моим ягодицам.
Я в самолете закрыл глаза, вспоминая.
Как пылало ее лицо. Мерная нота двигателей повторяла звук, который должен слышать зародыш в матке: биение сердца матери и ток крови по артериям, через плаценту, в сам эмбрион, свернувшийся во чреве. Гипнотический эффект
Я увидел глядящую на меня Кейт. Ее зеленые глаза встретились с моими, и вдруг я понял, что она стоит в море крови. Оно пенилось вокруг Кейт, алые волны хлестали ей в спину, заплескивали красными мазками лицо. Я тянулся к ней, она выгнулась ко мне, но не могла достать.
Она звала и звала меня, пытаясь пробиться ближе, но что-то держало ее – не знаю, были то удары этих красных волн или что-то внизу. Кровавое море медленно поднималось: ей стало по грудь, по плечи, по шею, пена ее волос слиплась в крысиные хвосты цвета ржавчины. Я пытался схватить ее за руки.
И не мог.
И тогда понял.
Я ее теряю.
Как потерял Кэролайн.
Кровавое море унесет от меня Кейт.
Когда я открыл глаза, Говард из кабины крикнул:
– Дамы и господа, просим всех стиснуть зубы. Идем на посадку.
Я протер глаза, выглянул в иллюминатор. Внизу была пустошь Фаунтен-Мур. Вот расщелина в холме, вот ряды палаток, жилка ручья, как серебряный след улитки.
Вереск ушел назад, поля среди скальных стен, группы деревьев, замелькала трава...
Бам.
Сели.
Я повернулся к Иисусу.
– Милости просим к нашему шалашу. Только боюсь, обстановка покажется тебе более спартанской, чем ты привык.
– Не беда, Рик, – ответил он. – Через пару дней все будем на корабле.
И улыбнулся фирменной улыбкой Иисуса – лучезарная благожелательность.
Даже странно, как холодно оказалось на севере. Земля смерзлась до твердости бетона, будто в компенсацию подползающих горячих полос.
Стивен времени не терял. Пятеро наших людей и четверо из племени Иисуса уже ждали самолетов, чтобы лететь к побережью.
Помогая разгружать припасы, которые мы привезли, я глядел в небо, высматривая “сессну”, на которой в Фаунтен-Мур летела Кейт.
– Не волнуйся, Кеннеди, – хлопнул меня по плечу Говард. – Они просто медленнее летят.
– Ты уверен, что ничего не случилось?
– Уверен. Перед приземлением я говорил с Синди по рации. Они попали над Ньюарком во встречный ветер, но все равно идут хорошо.
– Кажется, мой брат набрал тебе еще одну группу пассажиров до Уитби. Я мог бы попросить его задержать рейсы до завтра.
Говард устало улыбнулся:
– Ты хочешь сказать, что я не справлюсь, старик?
– У тебя усталый вид. У Синди тоже. Ты созрел для отдыха, как ты думаешь?
Он
– Как говорит пословица, в могиле отдохнем. – Лицо его помрачнело, будто перед ним мелькнуло будущее. Но он встряхнулся, снова хлопнул меня по плечу и попытался изобразить жизнерадостность. – Ты за меня не волнуйся, Рик. Еще десять рейсов – и мы все на корабле. И тогда – счастливого пути. – Он шутливо ухватил меня за ухо. – Ладно, тащи все эти мешки у меня из кабины, а я буду готовить малышку к полету на море. Эй, Бен, кати сюда бочку с горючим!
Он ушел, раздавая приказы. У меня сердце защемило, когда я посмотрел ему вслед. Он всегда был таким крепко сложенным, с квадратными плечами, круглолицым, с массивными руками. Сейчас казалось, что плечи у него болезненно сузились, глаза ввалились от изнеможения. Как у полумертвого.
Вываливая мешки с рисом на полосу, откуда наши ребята потащат их на спинах в лагерь, я увидел Дина Скилтона и еще двоих ребят с тележкой – такой, как у железнодорожных носильщиков. На тележке лежала пара железных бочек с авиационным горючим.
– Вторая тележка загнулась, – сообщил Дин Говарду. – Тебе нужна еще одна бочка?
– Сегодня будет нужна, Дин. Когда сможете принести?
– Вернемся в лагерь и притащим. – Дин с виду выдохся не меньше Говарда. Только по Дину и ребятам было видно, что тут дело еще и в нехватке еды. Одежда висела на них мешками. Из воротников торчали тощие шеи, как у стариков, а не у ребят чуть за двадцать.
– Дин! – позвал я. – Не забыл старого друга Рика Кеннеди?
– Рик, привет! Как жизнь, старик? – Он явно обрадовался, увидев меня. Усталые глаза зажглись. – Я слышал, вы с Кейт заженихались.
– Ага, – застенчиво улыбнулся я. – Тебя не обманули. Слушай, что у тебя с губой?
– Это? Так, родинка для красоты. – Он тронул язву на верхней губе. – Ты разве не заметил, что они теперь у всех есть?
– А вы принимали витаминные таблетки?
– Какие витаминные таблетки?
– Те, что мы присылали на самолетах. Ты их разве не видел?
– Впервые слышу.
– Но я сам их грузил. – Я недоуменно покачал головой. – Их разве нет в кладовых на Фаунтен-Мур?
– Может, и есть. – Дин скатил с тележки тяжелую бочку. – Может, не заметили... Черт, Бен, осторожнее! Ты нарочно мне бочку на ногу скатил?
– Кто ж виноват, что у тебя ноги на весь аэродром?
Вопреки всему, они все еще шутили, но это был юмор висельников. Будто умение шутить, пусть и не смешно, показывало, что у них хватает сил плюнуть в глаза Смерти, как если бы она и не дышала рядом.
Но я напирал, рискуя разозлить Дина своими придирками насчет витаминов.
– Надо было принимать. Эти язвы – от дефицита витаминов.
Дин устало улыбнулся.
– Ладно, док. Спросим у Теско.
– Теско?
– Ага. Знаешь, со шрамами на губах?