Царь Кровь
Шрифт:
У меня есть винтовка. Я должна застрелиться. Пуля – это быстро. Безболезненно.
Рик, прости меня. Но у меня только один выход.
Ради Бога, прости.
103
Мое имя: Рик Кеннеди. Время суток: 14.00.
Я вдруг оказался на открытом месте. Лес остался сзади.
– Черт!
Мне нужны деревья! В них я буду прятаться. А здесь негде скрыться. Впереди только поля пыли – и ничего, кроме пыли. Спрятаться негде.
Я
Это убийство, это ад.
Как мне от них удрать?
Думай, Кеннеди! Думай!
Я оглянулся. Черт побери, где Теско?
Только что он был рядом. Может, споткнулся, и теперь эти гады рвут его на части, как ребенок – бумажную куклу.
Я сдернул с плеча винтовку и побежал обратно, стискивая ее в руках. Я не верил этому психу Теско ни на грош. Но бросить его здесь я не мог.
Я налетел на него... нет...
Налетел на ЭТО.
ОНО вскочило с земли.
ОНО заревело.
И красные глаза уставились на меня.
Я знал, что нужно стрелять. У меня в руках была винтовка.
Давай, Рик!
Целься!
Дави на спуск!
Черт... я не мог шевельнуться.
Эта тварь ринулась на меня, глаза горели, как фары, огромные руки занеслись клешнями.
Это было рефлекторно. Я заревел зверем, бросился вперед, молотя кулаками.
Будто колотил в стену. Только ей было бы больнее. Этот зверь был бетонной твердости. Я попадал кулаками ему в череп, в челюсть, но остановить его не мог. Глаза его горели неукротимой яростью.
Мускулистые лапы отбросили меня прочь, как клочок бумаги.
Я споткнулся, упал на спину. С тяжелым рюкзаком я был неуклюж, как перевернутая черепаха.
И оно прыгнуло. Серые лапы сомкнулись у меня на лице, погружая мою голову в золу. Я пытался выскользнуть, отталкиваясь от земли ногами.
И не мог шевельнуться.
Надо мной на фоне адово-черных ветвей нависло серое лицо. Кроваво-красные глаза горели такой дикой злобой, что я готов был поверить, будто у него в черепе пылает пламя.
Я попытался колотить по охватившим меня горилльим лапам. Без толку. Как по стальным поручням.
Тварь изменила положение. Она села мне на грудь, сдавив ребра босыми ногами. У меня стали мешаться мысли от ужаса. Я не мог дышать. Я хотел завопить, но тут эта тварь одной клешней схватила меня за горло и сдавила с невероятной силой.
И при этом я еще смотрел будто со стороны. Будто душа уже выскользнула из тела посмотреть, как на каком-то человеке сидит серое чудовище. А человек лежит на спине в золе и саже и дрыгает ногами. Рюкзак наполовину вылез из-под него в этой смертной схватке.
Это я, Рик Кеннеди, девятнадцати лет. Уже не дышу.
Картинка начала меркнуть.
Сереть. Чернеть.
Я не дышал.
Чернота заливала зрение.
Жизнь уходила.
Если я не сброшу с себя эту тварь еще двадцать секунд, я мертвец.
104
Меня зовут Кейт Робинсон.
Я собираюсь убить себя. Но сначала я должна сделать еще одно.
Только быстро. Серые снова идут к церкви. Они не спешат. Они знают, что мне не уйти.
Господи, от одного взгляда на них у меня все внутри переворачивается. Не знаю, хватит ли у меня сил это сделать, но я должна.
И еще я должна найти время записать, что со мной было. Рик, прошу тебя, проследи, чтобы это попало в архив с прочими записками. У меня не будет ни могилы, ни надгробия – пусть эти строки будут моей эпитафией.
Время – два часа дня.
Я должна суметь это сделать. Я обыскала церковь и нашла полбанки эмалевой краски в чулане. Кисти нет, пришлось писать пальцами. Еще я нашла белый стихарь священника.
Я закончила. Скоро я поверну дуло себе в лицо. Боже мой, Боже мой... не дай им снова меня схватить.
Рик, если найдешь этот блокнот, значит, ты видел, что я написала на стихаре. Его я привязала над башней церкви как знамя. Там написано просто:
РИК – ЗДЕСЬ КР
Если ты это увидишь, ты будешь знать, что я внутри. Сейчас я иду на колокольню. Там я напишу последние строки. Винтовка со мной.
Все готово.
105
Меня зовут Рик Кеннеди.
Я лежу под черными деревьями. Серый сжимает мне горло клешней.
Я не могу дышать.
В голове темнеет. Я ничего не вижу. Ничего не чувствую. Сквозь туман соображаю, что у меня ноги бессмысленно дергаются в саже.
Когда этот монстр закончит свою работу, он бросит меня гнить в этом лесу безмолвия, мертвых деревьев, почерневших от жара, сжигающего лихорадкой лицо Земли.
Я ударил ногой – без толку.
Чудовище даже не шевельнулось.
Оно весит не меньше трехсот фунтов.
Удар ногой.
Одна только его страшная тяжесть не давала двинуться. Не давала дышать.
Удар.
Впервые моя нога попала во что-то твердое.
Бей еще, Рик, бей!
Я ударил. И знал, что бью обгорелое дерево.
Бей!
Зачем? Какой смысл бить дурацкое бревно?
Я не знал, но голос у меня в голове понуждал бить. Продолжать бить.
Все еще лежа на спине, я лупил ногами по стволу.
Я уже ничего не видел, но слышал удары ботинка по горелому дереву.