Царь Кровь
Шрифт:
– Нет, хватит вина! Бен, разве ты их не видишь?
– Пожалуйста, выпей вина. Вы тоже, Кейт.
Кейт встала и направилась к шкафу с винтовками.
– Они идут к дому.
– Бен, ты так и будешь сидеть и ждать, пока нас растерзают?
– Рик, Кейт, сядьте, прошу вас. – Бен говорил нарочито спокойно. И двигался медленно, будто надеялся, что мы подхватим эту расслабленную манеру. – Рик, если ты будешь делать то, что я говорю, тебе не причинят вреда.
– Но ты же видишь...
– Сядь, Рик. Сядь. Успокойся.
– Да
– Когда там эти гады? Эти убийцы? – добавил я. – Ты это знаешь, Бен? Это проклятые убийцы!
Бен кивнул.
– Я это знаю. Но если успокоиться и не обращать на них внимания, они тебе ничего не сделают.
Я заставил себя сесть – мышцы были так напряжены, что меня трясло.
– Ладно, Бен, у тебя две минуты. Потом ты отдаешь мне ключ, мы берем винтовки и прорываемся отсюда с боем.
Бен кивнул – все так же медленно. Он не спешил ни в одном движении; он пытался передать нам свое спокойствие языком жестов и мерными интонациями.
– Хорошо, дай мне только минуту. – Он снова сдвинул повыше шелковый шарф. – Не так давно специалист по химии атмосферы профессор Джеймс Лавлок предложил рассматривать всю нашу планету как живой саморегулирующийся организм. Он назвал эту живую планету Геей. Наша Земля – не инертный кусок камня, летящий в пространстве и содержащий жизнь только на поверхности. В некотором смысле...
– Осталось сорок секунд, – предупредил я.
– В некотором смысле наша планета дышит, у нее есть своя система газообмена. Живые существа выдыхают двуокись углерода, которая, если бы оставалась в атмосфере в свободном состоянии, вскоре уничтожила бы жизнь на Земле. Живая планета Гея реабсорбирует эту углекислоту растениями на суше и в море – они миллионы лет превращают поглощенное в уголь, нефть и известняк, надежно запертые под землей. Гея поддерживает это равновесие уже миллионы лет и держит уровень кислорода около двадцати одного процента в атмосфере, а уровень двуокиси углерода не поднимается выше безопасных 0,03 процента.
– Десять секунд, Бен.
– Планета под поверхностью тоже живая. Ядро Земли – это твердое железо, сдавленное до невероятных пределов. Оно невообразимо горячо. Его окружает внутренняя оболочка. Она тоже из железа, только жидкого. Далее идет горячая каменная мантия, и наконец – тонкая кора, на которой мы стоим. Континенты плавают по планете, сталкиваются, образуют горные цепи. Движение плит под нами создает электрические токи. Они излучают...
– Бен, время истекло. Давай мне ключ. Мы уходим.
– Рик, ты же еще не слышал объяснения. Неужели ты не хочешь знать правду?
– Ты ничего пока не объяснил, Бен. Мы уходим, пока нас не разорвали на куски.
– Ты так торопишься навстречу смерти?
Это заставило меня остановиться.
Кейт поглядела на Бена:
– Что вы имеете в виду – навстречу смерти?
Он тяжело вздохнул, и шарф на его лице надулся как детский шарик.
– Да,
– Пока что не погибли.
Я был не столько разозлен, сколько разочарован. Я всегда доверял Бену Кавеллеро. С тех пор как я вырос, я жадно внимал его советам. Наверное, он в мои подростковые годы ближе всего был к роли отца. Но этот бред насчет Геи, самоорганизующейся Земли, не имел смысла. И уж точно не имел отношения к тому, что происходит.
А Бен говорил спокойно и убедительно:
– Кейт, выгляньте в окно. Если увидите серых, то вот вам ключ, берите винтовки и идите. Что вы видите, Кейт?
Она выглянула в окно, всмотрелась. У нее был озадаченный вид.
– Они здесь были всего минуту назад!
– А сейчас вы их не видите?
– Нет, но там слишком темно, чтобы сказать наверняка.
Я подошел к окну и выглянул в бескрайнюю морось черного пепла, сыплющегося с неба.
– Они там, – сказал я твердо. – Я их видел.
– И сколько их там, Рик? – спросил Бен.
Я покачал головой.
– Не могу сказать. Сотни. Их много сотен.
– Сядьте-ка оба. Послушайте, пожалуйста. Причина, по которой вы их не видите, проста: их там никогда не было.
Кейт поглядела на него с подозрением.
– Так где же они?
Бен посмотрел на нас и коснулся своего виска.
– Вот здесь.
– Вы хотите сказать, что они – галлюцинация? – Кейт потрясла головой.
– Именно.
– Не может быть! – Кейт хлопнула ладонью по столу. – Мы все их видели. Бен, они же чуть не убили меня сегодня!
Я нетерпеливо вмешался:
– Погляди на наши лица. Как ты думаешь, откуда эти синяки, Бен?
– Если вы успокоитесь, то...
– То что?
– Я вам расскажу, что именно...
– Бен, нам с Кейт пришлось когтями и зубами драться с этими гадами. Теперь ты тут сидишь и разливаешь вино, как ни в чем не бывало?!
Меня подхватил вихрь страха, ярости, злости, которому невозможно было сопротивляться. Я схватил чашку и запустил ею в стену, разбрызнув красный душ вина.
– Прости, Бен, мне очень жаль! – заорал я. – Мне очень жаль, что мы вообще сюда приперлись! Ты нашел свой способ выжить, ушел в какой-то... блин, дурацкий бред, что вся планета живая, а серые – просто лапоньки!
– Рик... – Кейт явно испугалась моей вспышки.
– Нет, Кейт! Мы уходим из этого дурдома. Бен! – гаркнул я. – Ключ!
– Рик, в окне! – крикнула Кейт.
Я развернулся. Из темноты вынырнула массивная серая голова, прижалась к стеклу, полыхая взглядом кровавых глаз. Я шатнулся назад.
Они лезли внутрь.
– Бен, ключ! Ключ, кретин ты этакий!
Меня подхватила и понесла дикая злость. Я был готов схватить со стола нож и полоснуть Бена по лицу. Он зачем-то заставил нас сидеть и разговаривать, давая этим чудовищам шанс подобраться.