Царь поневоле. Том 2
Шрифт:
С каждой неделей, что мы были здесь, всё чаще и чаще города соглашались на выкуп, выдачу заложников и принесение клятв и наш поход значительно ускорился. Наёмники служили нам дополнительной запугивающей силой, они весьма явно показывали всем, что будет, если мы уйдём, а их оставим с жителями, так что тяжёлых осад наподобие Иерусалимской, больше не было. Города с низкими стенами брались за одну ночную атаку, те же, куда с кошками было не подобраться, уступали нашим осадным башням и тарану.
Финикийские и иудейские купцы богатели на всём, что мы им отдавали на продажу, так что при каждой встрече они задаривали меня подарками,
Я же, не только не согласился на эти уговоры, но сделал наоборот, допустив и других купцов, тех городов, что мне уже подчинились в торговые отношения с войском. Финикийцам и иудеям это разумеется не понравилось, а вот другим купцам, получившим доступ к живым египетским деньгам, которые с радостью принимались всеми в расчётах не только на Ханаане, но теперь и в Митанни, что они зубами вцепились во все контакты и старались доказать мне свою полезность. Караваны местных товаров нескончаемым потоком пошли к Нилу, откуда уходя на продажу уже в Египет.
Раньше свободной торговле сильно препятствовала вражда между всеми городами, которые могли убить и ограбить купцов из другого города, также весьма сильно мешали и хабиру, которые занимались грабежом и мародёрством в свободное от наёмничества время. Теперь же, на Ханаане, те кто раньше разбойничал, забились в норы и не отсвечивали, поскольку по моему приказу те же хабиру открыли охоту на всех своих бывших приятелей, с кем они раньше сотрудничали. Как посмеиваясь, говорили их вожди, по дорогам Ханаана теперь могла пройти девственница с золотым ожерельем на шее и никто не захотел бы её изнасиловать и ограбить. Хотя, конечно, может кто-то бы и захотел, но только один раз, поскольку едва узнав о происшествии, местные жители, уже прочувствовав на себе прелесть иметь над собой пусть пока и условную, но власть единого царя, тут же шли жаловаться в войско египтян на разбойников. Вскоре на место преступления выезжала орава диких хабиру, убивая причастных и не очень к этому событию лиц, просто имевших при себе оружие.
Египетское войско всё время было в движении, захватывая все города, которые только имелись на пути, а хабиру наводили страх и ужас на тех, с кем они лишь недавно занимались ровно тем же — грабежом и убийствами. В этом они были мастерами и египетский царь нашёл им отличное применение. Постоянное жалование в совокупности с призами за головы известных бандитов отлично мотивировали хабиру, так что они были постоянно заняты, счастливы и даже уважаемы теми, кто ещё недавно их ненавидел всеми фибрами души. Идеальная работа, с которой они прекрасно справлялись!
* * *
— Мой царь, письмо от госпожи Небамон, — ко мне на цыпочках вошёл Танини.
Я устало покрутил шеей. За те месяцы, что я был на Ханаане, мои навыки письма значительно спрогрессировали, поскольку переписка возросла в десятки раз. Осиные гнёзда, что я разворошил палкой, теперь все переключились на меня одного. Один город жаловался на другой, один князь на соседних, а те на него. Кто-то украл у кого-то стадо быков, кто-то обложил купцов несправедливым налогом. Все эти сотни писем с жалобами, лестью и предложениями стекались только ко мне, поскольку я был пока той властью, которая тут рулила всем.
Свалившийся на меня неожиданный фронт работ, не добавил мне человеколюбия и даже помощь Танини и ещё трёх писцов, которых он набрал себе в помощь слабо нам помогала. Сотни гонцов каждый день стекались к войску и дожидались моего ответа. Только сейчас я полностью осознал, какие Рехмир и Усерамон незаменимые у меня люди. Хотелось всё быстренько скинуть на них, вот только к сожалению, я находился так далеко от Египта, что сделать это было просто невозможно. Для начала нужно было вернуться, чтобы раздать всем поручения. В письмах же описать весь тот бардак, который здесь происходил было решительно невозможно, а потому я даже не пытался. Я сидел словно паук в середине паутины и вся информация по Ханаану стекалась только ко мне. Мне приходилось просто накапливать в голове информацию и расставляя приоритеты, как и что нужно будет изменить, когда я вернусь в Фивы и пристрою наконец к делу Рехмира и Усерамона.
— Что пишет? — вынырнул я из своих размышлений и вернулся в действительность, к ожидавшему моего ответа Танини. Небамон всё больше радовала меня, присылая чёткие и понятные письма, без подхалимажа и нытья. Просто обозначала проблемы и просила совета, либо что было чаще просто отчитывалась о проделанной работе. В общем из всех приходящих писем, я был рад читать письма только от неё и хвалить себя за правильно сделанный выбор.
— Народ Тира счастлив, — посмотрел он в письмо, — товары рекой стекаются в город, корабли не успевают всё расторговать.
— Пусть строит ещё, — пожал я плечами.
— Собственно говоря госпожа Небамон интересуется, не нужна ли Его величеству ещё медь? Она помнит, что Его величество весьма активно интересовался металлом, — сказал он.
Это меня заинтересовало, я протянул руку и Танини вручил мне письмо, написанное аккуратным каллиграфическим почерком на египетском языке. Лучше и понятнее мог написать только Танини.
— Аласия — это где вообще? — удивился я, когда прочитал в письме о том, что царь Аласии предложил Небамон в обмен на египетские и ханаанские товары неограниченное количество меди, — и что значит неограниченное?
— Насколько я помню мой царь, — почесал затылок Танини, — это большой остров недалеко от побережья Тира.
— Кипр?! — изумился я, сопоставив в голове географию, поскольку я не знал, что он был к тому времени обитаем, да ещё и к тому же если там имелся царь и производство меди, то это явно было продвинутое государство.
— Такого названия я не знаю мой царь, — смутился Танини, — но Аласия была когда-то торговым партнёром Египта, торговала медью, но потом, после прихода туда хеттов, поставки металла в Египет практически прекратились.
— Кипр, — я погладил подбородок, поскольку о медных рудниках Кипра я знал не понаслышке, а видел их лично в поездках с отцом. И слова царя Кипра о бесконечном источнике меди не были преувеличением.
— Составь ответ, чтобы строила себе больше кораблей и забирала всю медь, что может предоставить этот царь, — сказал я ему, возвращая прочитанное письмо, — я всё у неё заберу.
Он кивнул и убрав письмо в тубус, передвинул его назад и взял другой, из которого достал следующее письмо.